– Лучше всех! Что меня уже не раз спасло… А вот по поводу неудачных охот ты меня сильно расстроил… Не скрою, собирался поохотиться. Не сейчас, конечно, потому как некогда. А вот после возвращения…
– Если у тебя получится, – напомнил приятель, смотрящийся словно прямоходящая смесь ягуара, кота и человека. – Нет груанов, совсем нет… Разве что на иных уровнях?.. Но и это не столь важно. Ты хоть два слова скажи: когда ты нам откроешь прямую дорогу на нашу прародину?
Ну да, очень длинную и сложную дорогу, по которой с собой не пронесёшь толком своё имущество, я когуярам успел показать. А вот чтобы напрямик… Да с имуществом… Да желательно с бесценными серпансами…
Нет пока такой дороги. Её надо искать. Проверять. Испытывать.
А времени нет. Сейчас – уж точно! Даже Леонид, недавно настаивающий поохотиться на Дне, сдвинулся к краю чаши и стал присматриваться к верёвкам. Раз нет груанов, то задерживаться здесь нельзя. Родные люди моих подруг в опасности. Да и мне они родственники, пусть и дальние.
Вот и пришлось отделываться туманными обещаниями:
– Как только разберусь с делами на Земле – сразу же сюда вернёмся! Думаю, что это будет скоро.
– Удачи! – пожелал мне Хруст, раскрывая объятья для прощания.
Что означает слово «скоро», он и сам прекрасно понимал. Может, день, может – два. Порой и неделя укладывается в понятие «скоро». А иногда и месяц пролетает со свистом, по истечении которого только и остаётся сожалеть, что ничего не успел сделать.
Так что никто не знает о своём ближайшем будущем… Оставалось возвращаться к нужному порталу, приговаривая про себя: «Знал бы прикуп, жил бы очень!»
Уже привычно сжимая зубы, чтобы перетерпеть боль и не пикнуть, мы с Лёней перенеслись в родной мир Земли. Я шагнул в сторону, моя живая ноша с грузом сползла со спины и встала на ноги. С минуту пытались отдышаться, глядя друг на друга покрасневшими, как у вампиров, глазами, после чего Найдёнов констатировал:
– Как-то в этот раз сильней торкнуло. Чуть мозги не закипели.
– Кипит – вода, а мозги – прожариваются, – умничал я, уже оглядываясь по сторонам. – Так что с тобой всё ясно, скоро твоя кастрюля окончательно выкипит и…
– Не выкипит, у меня радиатор отличный! – и он демонстративно усиленно задышал носом. Затем со скепсисом оглянулся по сторонам: – И где это мы? Что-то не похоже на сказочное место из счастливого детства.
В самом деле, запыленное пространство низкого чердачного помещения, увешанное паутиной, смотрелось крайне несимпатично. Сразу с ходу поверить, что здесь любили прятаться дети, играя в свои не всегда дозволенные игры, надо было иметь бурную фантазию. Но факт оставался фактом: в этом доме некогда жил Димочка, тогдашний лидер нашей малолетней компании. Для такого, как он, не составило труда заиметь личный ключ от данного чердака, куда он нас и проводил, называя это своим личным королевством.
Потом Димочка погиб со своими родителями в заграничном круизе. Но Машка отыскала место хранения ключа, и мы продолжали сюда паломничество практически до нашего двенадцатилетия. То есть до той поры, когда стала видна моя инвалидность и я перестал расти. Похоже, что с той поры крыша ни разу не текла и соседи с верхнего этажа сюда ни разу не наведывались. Да и в возрасте они солидном, чего им по чердакам пыльным шляться? Чай, не дети.
Это мы тут любили зависать в сырое время года, разыгрывая мини-спектакли, и было тому несколько причин. Одна из них: родители Кати и Веры считались в нашей компании самыми строгими и жёсткими. Переживали всегда за своих двойняшек. А посему вечером следовало сразу девчонкам являться домой, как только возвращался отец или мать. Как минимум следовало сразу зайти домой, отчитаться по урокам и заверить, что ещё часик-два побудут в нашей компании. Вот как раз для фиксации появления родителей великолепно годились узкие окошки, установленные здесь между крышей и наружной стеной. Редкий архитектурный изыск, но он нас постоянно выручал.
Туда я и ткнул рукой, давая пояснения:
– Вон то окошко, сразу за матрасом. Сквозь него хорошо просматривается комната девчонок.
