Он хотел…
И тут, вместе с ослепительной вспышкой перед глазами, все прошло — даже головная боль. Когда он снова смог отчетливо видеть, Серегил обнаружил, что сжимает рукоять перочинного ножа. Каким— то образом он всадил его в крышку стола с такой силой, что лезвие сломалось.
Серегил даже не помнил, как взял нож в руку.
Комната закружилась вокруг него, когда он выпрямился, глядя на сломанный нож.
— Иллиор, помоги мне! — хрипло прошептал он. — Я схожу с ума!
Обиженный и смущенный, Алек мерил шагами палубу. До прошлой ночи Серегил не проявлял в отношении него ничего, кроме доброты и заботы; если он не всегда оказывался разговорчив, то, во всяком случае, был ровен и великодушен.
А теперь, как гром среди ясного неба, такая несправедливость…
Однако острота обиды постепенно проходила, и гнев сменился тревогой. Именно о чем-то подобном Серегил пытался предупредить его прошлой ночью, понял Алек. Конечно, он знает только от самого Серегила, что раньше с ним такого не случалось; что, если он всегда был безумен? Но Алек не мог забыть своего разговора с Микамом Кавишем в Боерсби. Алек с самого начала их знакомства доверял Микаму, а теперешнее поведение Серегила никак не соответствовало тому, что тогда говорил ему воин. Нет, решил Алек, Серегил не виноват в своей вспышке.
«Он совершенно не обязан был освобождать меня из замка Асенгаи, — напомнил себе Алек сурово. — Я обещал, что буду верен ему, и обещание сдержу».
И однако, он еще раз пожалел о том, что Микам не отправился с ними вместе на юг.
Ночью Алек снова оказался на палубе, беспокойно шагая от борта к борту, не обращая внимания на любопытные взгляды, которые бросали на него матросы. Серегил странно вел себя весь день, а вечером, не в силах ничего есть, стал еще более возбужденным и раздражительным. Алек пытался успокоить его, но только разозлил. В конце концов Серегил снова приказал ему уйти, медленно цедя слова сквозь стиснутые зубы.
Было слишком холодно, чтобы спать на палубе, так что Алек спустился по трапу вниз и сел, прислонившись спиной к двери каюты. Он совсем уже засыпал, когда появился капитан Раль.
— Что ты здесь делаешь? — изумленно спросил капитан. — Что— нибудь не так с твоей госпожой?
Алек сумел без запинки произнести приготовленную заранее ложь:
— Мой храп беспокоил госпожу и не давал ей уснуть, так что я вышел сюда. — Он стал растирать затекшую шею.
Раль, нахмурившись, несколько мгновений смотрел на него, потом предложил:
— Ты можешь расположиться на моей койке: не похоже, что мне самому она понадобится, при такой-то погоде.
— Спасибо, но мне лучше остаться здесь, поблизости, на случай, если госпоже что-нибудь понадобится, — ответил Алек, удивляясь неожиданной щедрости капитана.
В этот момент в каюте раздался хриплый вопль, за ним последовали звуки чего-то похожего на борьбу.
Вскочив на ноги, Алек попытался помешать Ралю ворваться в каюту.
— Нет! Позволь мне ..
Дородный капитан отшвырнул его с дороги, как ребенка; обнаружив, что дверь заперта изнутри, он одним ударом взломал замок и сделал шаг внутрь.
Алек в панике смотрел на него; тот резко остановился, и рука юноши скользнула к рукояти длинного ножа на поясе.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — прорычал Раль.
Алек в отчаянии застонал.
Бледный и осунувшийся, Серегил, шатаясь, стоял в углу каюты с рапирой в руке. Его ночная рубашка была разорвана на груди, так что никаких сомнений в том, что из себя представляет «госпожа Гветелин», не оставалось. Мгновение Серегил смотрел на них так, будто готов был напасть. Однако вместо этого он потряс головой и бросил рапиру на койку. Жестом худой руки он пригласил их войти в каюту. Алек подошел к Серегилу, Раль же остался, где был — рядом со взломанной дверью.
— Я спрошу тебя только об одном, — произнес он медленно. с трудом сдерживая гнев. — Что бы ты ни затеял, опасно ли это для моего корабля или для команды?
— Не думаю, — ответил Серегил спокойно.
Раль долгое мгновение разглядывал их обоих.
— Тогда чего ради, во имя Билайри, ты околачиваешься здесь в женских тряпках?
— Мне нужно было скрыться от… некоторых людей. Если я расскажу тебе больше, тогда и ты окажешься под угрозой.
