— Ты когда-нибудь бывал в Пленимаре? — спросил Алек, предвкушая интересный рассказ.
— Только в пограничных территориях, в самой стране — никогда. — Серегил натянул ночную рубашку и принялся заплетать волосы в косу. — За чужеземцами там следят. Если у тебя нет веской — и убедительной для других — причины появиться там, лучше этого не делать. Насколько я слышал, шпионы там быстро прощаются с жизнью. Мне хватает занятий и в Римини.
— Микам говорил… — начал Алек, но был прерван громким стуком в дверь.
— Кто там? — откликнулся Серегил голосом госпожи Гветелин, закутываясь в плащ и указывая Алеку на отгороженный занавеской закуток, предназначенный для прислуги.
— Капитан Раль, госпожа, — раздался приглушенный голос. — Я подумал, что чашка чая на ночь будет тебе на пользу.
Алек выглянул из закутка, и Серегил закатил глаза.
— Как любезно с твоей стороны.
Повинуясь знаку Серегила, Алек вышел вперед и с поклоном, который помешал капитану войти в каюту, взял у него исходящий паром чайник.
— Я уже собиралась тушить свечу, — зевая, сообщил Серегил. — Но чашечку чая я выпью, это поможет мне сразу уснуть. Спокойной ночи.
Раль натянуто поклонился и отбыл, бросив на Алека весьма недружелюбный взгляд.
Алек решительно запер дверь на задвижку и, обернувшись, увидел, как Серегил беззвучно хохочет.
— Клянусь Четверкой, Алек, будь осторожен, не то получишь нож в спину. Мой новый поклонник ревнует к тебе, — прошептал он. — А уж то, как ты встретил его в дверях… — Серегил замолк, вытирая глаза. — Ах, я так спокойно буду сегодня спать, зная, что добродетель моя надежно защищена. Но такая верность заслуживает награды. Разлей чай, и ты услышишь интересный рассказ.
Когда они уютно расположились на койке, держа чашки с чаем, Серегил сделал глоток и сказал добродушно:
— Ну так о чем бы ты хотел услышать? Алек на секунду задумался: вопросов было так много, что было трудно выбрать, с чего начать.
— Расскажи мне о воительницах-царицах Скалы, — ответил он наконец.
— Прекрасный выбор. История цариц определяет всю жизнь этого государства. Ты помнишь, я тебе рассказывал, что первая царица взошла на престол во время Великой войны с Пленимаром? Алек кивнул:
— Да. Ее звали Гера…
— Герилейн Первая. Ее еще иногда называют Предсказанная царица — из-за тех обстоятельств, при которых она взошла на трон. Когда война началась. Скалой правил Фелатимос, ее отец. Он был хорошим правителем, но Пленимар тогда достиг вершины своего могущества, и к десятому году войны стало казаться, что Скала и Майсена обречены на поражение. Пленимар давно уже захватил земли Майсены до реки Фолсвейн и благодаря превосходству на море и ресурсам, предоставляемым плодородными северными равнинами, имел на своей стороне все преимущества.
— И еще у них были некроманты, — вставил Алек. — И армии оживших мертвецов, ты говорил.
— Как я вижу, некоторые темы тебя особенно интересуют. Мне кажется, я говорил, что сохранились слухи об этом. Пленимарцы знамениты своей жестокостью и в сражениях, и после них. Разве это не достаточное основание, чтобы легенды превратили их в чудовищ?
Заметив, что Алек выглядит разочарованным, Серегил ласково добавил:
— Но это хорошо, что у тебя чуткое ухо и цепкая память. В нашем деле приходится собирать все россказни и отсеивать правду от вымысла — так сказать, видеть основу ткани, а не вышивку на ней.
Однако возвращаясь к моему рассказу… На десятую зиму войны стало ясно, что дело идет к концу. В отчаянии Фелатимос решил обратиться к Афранскому оракулу. Для этого нужно было совершить долгое и опасное путешествие, в Афру, лежащую в горах в центре Скалы. Однако царю удалось добраться туда как раз перед солнцестоянием и задать свой вопрос. Царский писец, сопровождавший его, записал ответ оракула слово в слово. По приказу Фелатимоса пророчество позднее было выгравировано на золотой пластине, и до сих пор его можно видеть в тронном зале в Римини. Оно гласит: «До тех пор, пока дочь, наследница Фелатимоса, сражается и правит, Скала никогда не будет покорена».
Эти слова навсегда изменили историю Скалы. Афранские оракулы знамениты точностью и мудростью своих пророчеств, и Фелатимос, хоть и был поражен услышанным, решил подчиниться указанию. Божественная воля была объявлена народу, и четверо сыновей Фелатимоса уступили право на трон сестре, Герилейн, девушке, которой тогда было не больше лет, чем тебе сейчас, самой младшей в семье.
