Мужчины молча кивнули, и Прокруст махнул рукой:
– Все, идем тихо.
Он медленно пошел дальше по тропинке, стараясь не наступить на какую-нибудь сухую ветку. Под пологом леса было почти совсем темно, и только слабый свет звезд проникал под лиственный свод, очерчивая кроны деревьев по обе стороны тропы. Они прошли совсем недалеко, когда глаза Прокруста различили слабое свечение за деревьями.
– Теперь поосторожнее, парни, – прошептал он, еще больше замедляя шаг.
Когда банда подошла ближе, свечение усилилось; тлеющий костер бросал красные отсветы на ближние деревья и валуны, раскиданные по всей поляне. Из почти прогоревших углей вырвался маленький язычок пламени. Свет упал на две закутанные в плащи фигуры, лежащие на земле. Банда приближалась к поляне с каждой секундой. Люди у костра продолжали спать. Но третьего пока что не было видно. Прокруст внимательно оглядел поляну и улыбнулся, заметив третьего: тот сидел у одного из валунов, тоже явно задремав. Если он должен был стоять на часах, пока его товарищи отдыхают, то не оправдал их доверия. И за его ошибку заплатят все трое.
Прокруст обернулся к своим людям и жестом приказал им разойтись вправо и влево. Пока те уползали в тень, их вожак стоял на тропе, не сводя глаз со своих предполагаемых жертв. Время от времени он слышал слабый шорох потревоженных ветвей и напрягался, ожидая, что кто-нибудь из спящих шевельнется. Но не было никаких признаков того, что его люди обнаружены, и даже часовой продолжал мирно спать. Прокруст выжидал до тех пор, пока не решил, что все его люди заняли позиции. Наконец он выхватил свой меч, стиснув зубы, когда тот выскальзывал из ножен. Держа меч перед собой, Прокруст поднялся во весь рост и направился прямиком к костру. Он дошел до края поляны, и деревья расступились в стороны, а под ноги стали подворачиваться камни. Ближайший из троих римлян был в каких-нибудь двенадцати футах впереди – его темная фигура вырисовывалась на фоне угасающего костра.
Глубоко вздохнув, Прокруст поднял меч и проревел во всю силу своих легких:
– Вперед! Хватай их!
Его люди тоже заорали и ринулись из-за деревьев на поляну. Их вожак поспешил к костру, охваченный восторженным возбуждением оттого, что его план так блестяще осуществился. Предвкушая наслаждение, которое он получит, медленно убивая Феста, Прокруст уже почти добрался до ближайшей жертвы, как вдруг услышал, что один из его людей закричал от боли. Потом завопил еще один… и Прокруст замедлил шаг, но слишком поздно: он не успел остановиться и провалился ногой в замаскированную яму, вырытую поперек тропы. Острая, обжигающая боль пронзила его ступню. Громко застонав, Прокруст выдернул ногу из ловушки и отступил в сторону, запылав еще более яростным желанием отомстить. С краев поляны слышались все новые и новые крики удивления и боли, но Прокруст продолжал, хромая, идти к ближайшему из спящих римлян, собираясь пнуть его изо всех сил. От его пинка плащ соскользнул в сторону – и Прокруст увидел кожаный мешок и несколько сосновых ветвей, аккуратно уложенных так, чтобы создавалась иллюзия спящего человека.
Только теперь Прокруст понял, куда он завел своих людей.
– Убегай, ребята! Это ловушка!
* * *
Фест сложил ладони рупором, поднес ко рту и закричал:
– Давай! Пусть получат!
Раскручивая над головой пращу, Марк выбирал цель. Один из бандитов прошел так близко, что Марк испугался, как бы тот на него не наступил. Но бандит прошел мимо и теперь отчетливо вырисовывался на фоне слабого света меньше чем в двадцати шагах от Марка. Еще трое уже дошли до центра поляны. Остальные пали жертвами деревянных кольев и прочих ловушек, расставленных вокруг. Марк прицелился и выпустил камень. Тяжелый булыжник попал бандиту точно между лопатками. Ошеломленный ударом, тот пошатнулся и рухнул на колени. Краем глаза Марк видел, как Луп тоже запустил камень из пращи. Его цель в этот момент дернулась, и камень ударил по предплечью, – ушиб был болезненным, но не мог вывести врага из строя. Фест выхватил свой меч и выскочил на поляну со стороны, противоположной той тропе, по которой пришли бандиты. Лезвие меча врезалось в живот ближайшего мужчины. Марк, не видя новых целей, тоже выхватил меч и бросился к человеку, пинавшему их чучело.
