— Мне очень нравится, мамочка. Это просто потрясающе.
Лили почувствовала, что ее заливает волна радости; сквозь занавески струился свет, изгоняя из ее души темноту прошедших восьми дней.
— Загляни в ящики платяного шкафа.
— Мамочка, ой, какая прелесть. — Она была просто потрясена и с восхищенным видом вытаскивала из ящиков все новые и новые вещи, раскладывая их на кровати, чтобы получше рассмотреть. — Как здорово. Я просто в восторге. Мне страшно нравится все. Ой, ты только посмотри на это…
С этими словами она приложила к себе ажурные трусики, которые Лили купила ей в магазине дамского белья в дорогом торговом центре. Она специально не стала отрывать с купленных ею вещей этикетки с ценами, зная, что дочь очень любит именно дорогие вещи. Таким образом Лили хотела подсластить горькие пилюли, которые Шейна принимает сейчас и которые ей еще придется пить во время развода. Кроме того, ей хотелось, чтобы Шейна чувствовала себя здесь как дома. Если это произойдет, думала Лили, дочка будет больше времени проводить у нее. Это станет первым шагом, маленьким, но шагом. Она поняла, что находится на правильном пути, видя, как Шейна с удовлетворением разглядывает цифры на ценниках. Со всей этой одеждой, разбросанной по полу и разложенной на кровати, комната Шейны стала похожа на ее комнату в родительском доме, правда здесь был более изящный, можно сказать, более женский вариант. Мебель в комнате дома, где Шейна осталась жить с отцом, была старой, покрытой царапинами, пятнами лака для ногтей и разводами от пролитой воды.
Охваченная радостным возбуждением, Шейна приникла к матери и крепко ее обняла. Лили зарылась лицом в волосы дочери, пахнущие свежестью и ароматным травяным шампунем.
— Спасибо тебе, мамочка. Мне так все нравится — комната, вещи, фотографии… — Она оторвалась от матери, снова придирчиво оглядывая комнату. — Однако здесь еще не хватает стереосистемы.
— Открой дверь шкафа, — сказала Лили. Она предусмотрела и это. — Все, пошла жарить курицу, я просто умираю от голода.
Чтобы не терять времени, Лили решила не переодеваться, она бросила жакет на свою кровать и пошла на кухню.
— Обед через сорок пять минут.
Скоро в сковороде уже трещало масло, а Лили обрабатывала курицу соусами и приправами, надев сверху костюма недавно купленный передник. Стол был накрыт, сквозь открытую стеклянную дверь со двора на кухню проникал свежий вечерний ветерок, стереосистема в комнате Шейны выдавала громкую рок-музыку. В душе Лили вновь царил мир. Она положила курицу на сковородку и принялась чистить картошку.
— Как я тебе нравлюсь? — спросила Шейна, появившись на кухне в новом костюме, кружась по плиткам кухонного пола, как манекенщица, с развевающимися длинными волосами цвета красной меди.
— Он просто потрясающе тебе идет. В нем ты выглядишь на четырнадцать лет.
— Мне кажется, что у меня слишком большая попа. Не слишком ли много на мне жира?
Вытирая руки о передник и усевшись на край стола, Лили от души расхохоталась. Шейна слово в слово повторила ее, Лили, самое излюбленное утверждение.
— Ты стройна, как тростинка, и просто сказочно хороша. Брось рассуждать о жире. Ты никогда не будешь выглядеть жирной — это не в твоей наследственности.
— Наследственности, какой наследственности? Ты оставляешь мне в наследство какие-то вещи?
— Нет, глупышка. Наследственность — это генетика; на будущий год ты будешь проходить ее по биологии в школе. Наследственность — это то, что ты и правда получаешь в наследство от своих родителей. А у меня никогда не было проблем с весом, и ни у кого в нашей семье их никогда не было. Так что и у тебя все будет хорошо.
Шейна подошла вплотную к матери, посмотрела очень внимательно и серьезно ей в лицо и спросила:
— Значит, когда-нибудь я буду такой же красивой, как ты?
Лили заметила в ее глазах неприкрытое восхищение. Это была ее прежняя дочь. Ее охватили умиротворение и счастье.
— Конечно, ты будешь такой же красивой, как я, и даже лучше меня. Ты и сейчас уже просто красавица. Ты вообще прелесть.
— Нет, мамочка, не так уж я хороша, как ты думаешь. Иногда я совсем не чувствую себя хорошей. Мне с таким трудом даются домашние задания, а многие мои подружки совсем ничего не делают дома, но хорошо учатся и получают одни пятерки. А ты всегда была красивой и умной. Это мне сказал папа. Он говорит, что рядом с тобой он всегда чувствовал себя дураком.
