— Неужели еще кого-то убили? — спросила Бренда Баттерз, почти дрожа от страха.
— Может, это какое-то животное? — неуверенно предположил Альберт, одетый в довольно элегантную пижаму в красно-белую полоску.
— Было два крика, — заметил Льюис.
— Второй раз кричала я, — призналась Ивонна. — Я была так напугана этим первым ужасным звуком, что тоже закричала. Извините.
Энрике обнял ее, как бы защищая.
— Кого здесь нет? — спросила Сьюзи. — Это должно означать, кто кричал.
— Кассандры нет, — сообщила Ивонна.
— Может, аку-аку Кассандры задушил ее саму, — саркастически подытожил Льюис.
Однако первый вопль испустил Сет Коннелли. Хотя, как только полицейский и охранник открыли его дверь, Сет спокойно вышел из номера. Его глаза были широко открыты, но он не реагировал.
— Он ходит во сне, он лунатик, — сказала Джудит Худ, врач. — Не трогайте его.
Мы все постарались не мешать ему, а полицейский включил фонарик и стал светить, пока Сет бродил вокруг. Собирался ли он куда-то конкретно пойти, мне это было непонятно. В конце концов, он подошел прямо к нам с широко открытыми глазами и очень странным голосом произнес:
— Мы все умрем.
Ивонна вновь вскрикнула.
— Тихо! — шикнула Джудит. — Сет, — обратилась она к нему профессиональным тоном, — я хочу, чтобы ты вернулся в свою комнату, лег в постель и заснул.
— Дэйв мертв. Джаспер мертв. Скоро и я умру, — произнес он, но выполнил то, что ему сказали. Джудит подождала, пока он не успокоился, а потом велела всем отправляться обратно спать.
— Это психически очень нездоровый человек, — сказала Джудит полицейскому охраннику. — Я хочу поговорить с вашим начальником утром. Ему должны разрешить выходить из этого номера.
— Он притворяется, — отрезал Фуэнтэс, после того как охранник позвал его с утра по просьбе Джудит. Мы с Мойрой пошли с ней для моральной поддержки.
— Я — врач, — пояснила Джудит. — Я вам сообщаю свое профессиональное мнение. Я считаю, что у этого человека серьезные проблемы: он бредит. Нужно, чтобы его выпускали из его номера.
— Поверьте мне, — стоял на своем Фуэнтэс. — Я такое уже не раз видел.
Но, в конце концов, он сдался. Сета будут выпускать из комнаты, но под охраной.
Но Сет не хотел покидать номер. Я действительно понимала, что если у меня этот остров вызывал приступ клаустрофобии, то бедный Сет Коннелли, должно быть, действительно чувствует себя, как в ловушке, в своей комнате. Конечно, это была его вина, и уж точно он причинил некоторые неприятности. И все же ему не с чего было веселиться. Каждый раз, когда я проходила мимо его номера, то видела, что он сидит на краю кровати. Дверь была обычно открыта, чтобы он мог видеть больше, чем четыре стены. Думаю, он сидел там, откуда мог видеть траву. На следующий день Джудит поговорила с Фуэнтэсом и получила разрешение на то, чтобы он выходил из номера и мог вместе с нами есть, однако, Сет не двинулся с места.
— Кто-нибудь знает, у него есть родственники? — спросила нас Джудит. — Думаю, кому-нибудь, кому он доверяет, придется приехать сюда и забрать его домой, а потом найти ему хорошего психиатра.
Никто ничего не знал о нем. Тогда Джудит предложила нам навещать его по очереди.
Первая пара визитов, по всей видимости, прошла довольно хорошо. Все говорили, что он, кажется, в порядке. Однако мой визит не был столь спокойным.
— Привет, Сет, — осторожно поздоровалась я. Выглядел он неважно. Он давно не брился. Да и запах от него тоже был не очень. Тут явно требовались мыло и вода.
Он перебрался на другую сторону кровати.
— Ты Анакена? — пролепетал он. — Ты пришла за мной?
— Сет, — сказала я, — я Лара Макклинток, торговец антиквариатом из Торонто. В отличие от нескольких людей здесь, это мое единственное имя. Мы с вами очень мило побеседовали как-то вечером о ронгоронго, — напомнила я. — Разве вы не помните?
Он внимательно посмотрел на меня.
— Ты не Анакена? — снова спросил он.
— Нет, — покачала я головой. — Я — Лара. Анакена — это пляж.
— Нам не следовало вообще возвращаться сюда, — выдал он.
— Почему нет? — поинтересовалась я.
— Анакена знает, — ответил он.
— Хорошо, — кивнула я, направляясь в ванную комнату и включая воду в душе. — А сейчас вы побреетесь и примите душ. У вас есть какая-нибудь чистая одежда?
