Вечерами перемещался со свитой из одного бара в другой властелин экспатриантов, сумасшедший южанин и мирового класса трепач по имени Спрэтлинг. Он утверждал, будто на короткой ноге с Диего Риверой, Джонбм Уэйном, Долорес дель Рио и Троцким. Много лет он якобы жил в Новом Орлеане, в одной квартире с Уильямом Фолкнером, участвовал в создании книги, в которой высмеивается великий Шервуд Андерсон, учитель обоих. Спрэтлинг поселился в Такско тридцать лет назад и занялся ювелирным делом, которое разрослось из ничего в весьма доходное нечто. Украшения его собственного дизайна докупали во всем мире, потому что они выглядели традиционно мексиканскими. Во время войны он пустил в компанию инвесторов. Через три года разорился. Теперь живет на курином ранчо к югу от города вместе с тридцатью тремя датскими догами и парой удавов, на деньги, Заработанные контрабандой изделий доколумбийского искусства для частных коллекционеров. Он нравился Джерачи. Люди, подобные Спрэтлингу, оправдывают существование таких, как Ник Джерачи.
Одним вечером Спрэтлинг начал рассказывать о парочке из Чикаго, которая приехали в Такско и пыталась приручить орла для охоты. Они купили гордую птицу в Арканзасе и назвали Калигулой. Возлагали на него большие надежды, хотели, чтобы орел приносил им игуан, диких свиней и оленят. Многие сомневались, что такое возможно. Но не Джерачи, который не раз в жизни видел, как осуществляются грандиозные замысли тщеславных чикагцев.
Ушел он из бара рано. Вернувшись в квартиру, поспешил включить музыку. Склонившись над проигрывателем, Ник заметил металлический блеск за диваном. Правая рука среагировала быстрей, чем мозг опознал нож. Он схватил мускулистое предплечье кучерявого юнца, одетого в черное, невероятно коренастого, сжимающего мясоразделочный нож. Парень был сильный, но неопытный. Джерачи попытался провести захват, однако противник крепко стоял на ногах. Мышцы Ника задрожали. Он отпихнул незваного гостя и в мгновенье ока нанес удар левой в лицо. Юнец повалился и ударился головой о кафельный пол.
Иголка перескочила через желобок и пошла дальше. «О да! — звучал исступленный голос с пластинки. — Лучше разбей мне сердце!»
Молодой человек застонал, медленно перекатываясь по полу, оглушенный, но в сознании.
— Лежать! — велел Джерачи, поднимая нож. — Попробуй мне подняться!.. Какого черта ты здесь делаешь? Кто тебя послал?
Из правого уха текла кровь. Юнец продолжал скулить.
— Я задал тебе вопрос.
Парень пробурчал нечто нечленораздельное.
— Говори громче!
— Боккикьо.
Ник ухмыльнулся так, будто шею перетянула веревка на виселице. Первым до него добрался не агент ЦРУ или ФБР, даже не человек Корлеоне или иного клана. Нет, это сделал нелепый юнец.
— Ты ведь не настоящий Боккикьо, верно? Как тебя зовут?
— Я кровный родственник Кармине Марино, — произнес парень так, будто прочел со шпаргалки.
Ножом убивает только тот, кто боится быть пойманным. Ни один Боккикьо не стал бы проявлять подобную предусмотрительность. Он бы застрелил Джерачи и наплевал на последствия, гори все огнем. Боккикьо были самым мстительным кланом на Сицилии и одно время самым могущественным. Однако после нескончаемых вендетт настоящих Боккикьо осталось мало. Горстка выживших братьев разбавили породу, женившись на девушках не из клана, и кровь охладела. Семейные традиции ушли в прошлое.
Будучи молод, самозванец резко вскочил на ноги. Джерачи покачал головой и успокоил его прямым справа. На сей раз юнец приземлился на задницу.
Иголка даже не подпрыгнула. Завывания саксофона сменило пианино.
— Лежать!
Ты убил моего кузена. — Кровь потекла теперь и из носа.
— Кузена? Ты вообще знал Кармине?
Парень промолчал, и в этом был весь ответ.
— Он был мне как сын, которого не дал Бог. Я знал Кармине лучше всех. Я любил его. Почему ты пришел ко мне за местью?
— Ты послал его на верную смерть. — У юноши был американский акцент. Среднезападный.
— Послушай, Кармине был солдатом. Кармине пошел в бой, и вражеская армия его уничтожила. Победила. Хочешь мести, иди к ним. К генералу или к тем, кто исполнял приказ.
— Кто эти люди?
