на среднем пальце правой руки, а отрекшиеся от рода - на большом пальце левой
руки.
Анари, разумеется, не знала об этом обычае и носила перстень на большом пальце
левой руки только потому, что он ей был явно великоват и что она - правша.
- Много ли высмотрел? - насмешливо спросила Анари.
- Достаточно, - отозвался Меркол и отпустил ее ладонь.
- От мамы колечко досталось, - обронила Анари. - Мне давно казалось, что не
простое оно. Мама про него никогда не рассказывала. Просто носила, и все.
- Слушай, а не одолжишь мне его на некоторое время? - спросил Меркол и добавил:
- Оно мне нужно. Ненадолго.
- Если ненадолго, то одолжу, - великодушно расщедрилась Анари и сняла перстень с
пальца.
Перед тем, как убрать кольцо в карман, Меркол его еще раз внимательно осмотрел.
Да, красивое.
Через минуту Меркол как можно быстрее пересек зараженные арнариннские улицы и
залетел в комнату Асика на том же постоялом дворе.
- Асик, это то, о чем я думаю? - спросил он, протянув тому перстень Анари.
Асинай всмотрелся в геральдический знак на нем.
- Да, - с вздохом ответил он. - Это именно то, о чем ты думаешь.
- Как я сразу не додумался? - заламывая руки, скривился Мерин. - Ну почему мне
везет все время на что-то... эдакое?
- Это уж у богини Хорлит спрашивай, она судьбой повелевает, - развел руками
Асинай.
Меркол последовал его совету.
- Великая Хорлит, ну какая она прынцесса, елки-палки?! Она уже царица, только не
Колинеи и не Химмирии, а всей арнариннской братвы! - воззвал он, возведя глаза к
потолку.
- Эта пигалица теперь... главная? - удивлению Асика не было предела.
- Сам офигел, - признался Меркол.
- Что ж, тогда ты будешь советником царицы! - хмыкнул Асик.
- Да уж не надо мне такого счастья! - замахал руками Мерин. - Я как-нибудь и так
перетопчусь...
- Ну, смотри.
***
Между тем последующие две недели чума все разгоралась. Прошло две недели, а
слегли уже две тысячи человек. Делать нечего, пришлось городской управе начать
сжигать трупы на площади. Люди заперлись в своих домах, ибо боялись подхватить
заразу и нанюхаться смрадного дыма от сжигания заразных трупов, витавшего в
самых маленьких проулках и щелях. Въезд в город был запрещен, поэтому жизнь,
некогда бившая ключом, теперь замерла напрочь.
Анари и, как ни странно, Нарат тоже велели своим пацанам не лезть ни в какие
переделки, пока не отступит мор. Вот только он никак не хотел отступать.
Сие обстоятельство, а именно непосредственное участие Нарата в жизни
арнариннской братвы, вызвало у Анари целый перечень вопросов к его нескромной
персоне. Как-то, сидя в зале, Ани поинтересовалась у эльфа, при каких
обстоятельствах он окунулся в преступную жизнь.
- Знаешь, по молодости как-то приключений хотелось, вот меня и затянуло, -
просто отвечал Нарат, обводя взглядом своих прекрасных антрацитовых глаз
просторное помещение зала. Он чувствовал сильную тэнровскую магию, с помощью
которой весьма немаленький двухэтажный дом выглядел крошечной развалюшкой.
Анари поверила на слово.
- Слушай, а расскажи-ка про ту, с которой ты меня перепутал. Про Рику, -
попросила она.
Выражение лица Нарата изменилось. Он поджал и без того тонкие губы, опустил
черноволосую голову и, легко поднявшись, ушел, оставив Анари без ответа. "И чего
это он? - удивленно подумала та. - Я ж ничего такого не спросила!". Потом поняла,
что, похоже, эта любовь ни к чему хорошему не привела, и эльфу тяжко об этом
вспоминать. "Ладно, оставим это на потом", - решила Анари. Потом нашла некоторые
совпадения. Ее прапрабабушку звали Рика, и Нарат принял Ани за тезку
вышеназванной, на которую Анари похожа. "А за тезку ли?" - вдруг осенила
сознание неожиданная мысль...
Нет, мир от этой чумы определенно сошел с ума. В середине недели заявился Миид.
Один. Без Тайнара, что само по себе странно.
- Анари, у меня к тебе просто громадное дело, - хмуро сказал он, садясь на диван.
Анари устроилась напротив, на подушке. Она заметила, что Миид был как-то
необычно удручен. Явно у него что-то случилось, и это что-то весьма неприятное.
- Говори.
- Сегодня у меня отец умер, - глухим от горечи голосом сказал тэнр. - Мы с
