что ты делать будешь? Правильно, полагаться на физическую силу, а ведь у тэнра
она должна быть даже больше и лучше, чем у самого обученного и тренированного
кмета. Так что делай выводы, девочка. Вставай и пошли на тренировку. Горазда ж
ты спать, однако...
Анари выводы сделает, только не из сказанного только что учителем, а из
последнего галюника...
- Ну, че зенки вылупил? Про илле-аннэр ни разу не слыхал? - фыркнул Меркол, едва
сдерживая смех, так и накатывающий от созерцания охреневшей Асинаевой рожицы.
- Да нет, слышал я, только вот... - Асик замялся.
- Что только вот?
- Не думал просто, что у тебя может быть илле-аннэр, - ответил Асинай.
- Не думал, а вот так получилось, - грустно подытожил Меркол и кулаками потер
глаза.
Асинай внимательно посмотрел на друга и тихо спросил:
- Рантан?..
- Рантан, - согласился Меркол и, поморгав, пробормотал: - Слушай, химмирийская
морда, ты, случаем, не подмешал в вино какой-нибудь дряни?
- А чего? - Асик сощурился и приготовился отпускать ехидные комментарии.
- Спать хочу.
- Ну так ты поспи, поспи. Я будить не буду...
- Запомни: если захочешь опять убить меня подушкой - кишки пущу. Я понятно
выразился?
- Сойдет, - буркнул Асинай и передернулся. Несмотря на то, что он имел
тэнровское образование, молодой химмириец был на редкость брезгливым.
- Меня не будить, не складировать и не кантовать! - зевая, пропел Меркол и тут
же заснул, растянувшись на лавке во весь свой немалый рост.
Асик вздохнул и обвел взглядом временное жилище - небольшую комнатушку на
постоялом дворе с серыми голыми стенами, двумя застеленными шкурами лавками,
столом и стулом.
Ему, уроженцу лесистой Химмирии, было плохо в сплошь каменных городах горной
Колинеи. Асинаю иногда казалось, что он задыхается, что гнетущий камень давит на
него, стремясь извести медленно и мучительно...
Асинай мотнул головой и налил еще вина. Покосился на посапывающего Меркола. "Илле-аннэр,
надо же...".
Анари все утро дулась на хел-Хаттора. "А если бы я копыта двинула? - думала она.
- Чтобы вы тогда делали? Я, между прочим, илле-аннэр Меркола и прихватила бы его
с собой, если че... А я этого не хочу! Он тоже хорош. Братан, блин...".
Анари помнила такие же глюки, которые как-то раз напали на нее в девять лет.
Ничего такого, просто девочка из здорового любопытства решила хлебнуть нежно-зеленоватой
прозрачной жидкости из изящного графина, по недомыслию оставленного папой на
столе. Приходы были - мама не горюй. Являлись в основном детские страхи: то
страшный дядька-милиционер в погонах, то мухоморы с человеческими лицами, то
огромные пауки, то еще какая-нибудь ахинея. В момент реальности Ани видела
обеспокоенное и одновременно испуганное лицо отца, слегка приподнявшего ей
голову и напоившего тем же отваром, что и хел-Хаттор. В стороне стояла мама и
сердито посматривала на отца покрасневшими ярко-синими глазами. Похоже, папуле
тогда здорово досталось от нее.
Анари хорошо запомнила один из галюнов, но до сих пор не могла понять, что же он
означает. А галюник представлял собой какое-то странное темное место навроде
пещеры, вдоль стен которого стояли каменные статуи в виде крылатых женщин с
воздетыми вверх руками. В середине зала (или чего-то там еще) на полу находилось
какое-то огромное отверстие, похожее на колодец. Около отверстия, опершись на
его край, стояла сгорбленная высокая и плечистая фигура. С потолка зала сыпалась
каменная крошка и пыль, пол под ногами ходил ходуном. Глюк продолжался всего
несколько мгновений, но настолько прочно вошел в память Анари, что спустя семь
лет в это самое утро даже вспомнилась еще одна деталь - куча крови. Пол был
сплошь залит кровью, и Анари даже не сомневалась, чей. Той самой согбенной
фигуры, стоявшей у края колодца. Интересно, кто это был? Но найти ответ на этот
вопрос Анари не было дано. Хотя...
Что такое она хлебнула в девять лет? Да ничего. Подумаешь, кашпранг вперемешку с
конопляной настойкой - эдакий "ерш" для демонов, который изобрел папа, и
действие которого испробовала на себе дочка папы. Отошла она от этого быстро, но
