И все же на следующее утро она вернулась сказать Филиппу, что Кеван может прийти на свадьбу. Уступила в ситуации, когда многие предпочли бы стоять на своем до конца. Что тому причиной, сильное чувство или просто бесхребетная натура, Ред судить не берется. В любом случае всего этого девушка не заслуживает.
Ред и Джез встают, чтобы уйти. Элисон жмет руку Реда и потирает нос, чтобы избежать рукопожатия с Джезом.
— Вы найдете дорогу к выходу? — спрашивает она.
— Да. Спасибо.
Джез нажимает кнопку вызова лифта и что-то вспоминает.
— Элисон?
Она, на полпути по коридору, останавливается и оборачивается. Враждебность к нему пылает в ее глазах.
— Да?
Двери лифта открываются.
— Какое было среднее имя Филиппа?
— Его среднее имя Джон. А что?
— Так, любопытство, — отвечает Джез и благодарит двери лифта за то, что они закрываются за ним и его ложью.
Ред сидит за столом у себя в комнате, когда раздается стук в дверь.
Он смотрит на часы. Двенадцать двадцать пять. Это не могут быть родители, потому что они ушли менее двадцати минут тому назад. Ушли на встречу с Эриком без него, по совету Хокинса. Рассказывая Реду по телефону о том, что случилось, Хокинс явно чувствовал себя не в своей тарелке. Эрик, после предъявления обвинения находившийся в камере, вдруг принялся барабанить в дверь и кричать, что он свернет, на хрен, шею Реда точно так же, как свернул, на хрен, шею Шарлотты Логан. Уговоры и угрозы вколоть успокоительное не подействовали, и, чтобы усмирить его, потребовались совместные усилия четверых полицейских. Резкая и неожиданная перемена в поведении, если учесть, что до того момента он покорно смирялся со своей участью. Похоже, более всего Эрик переживал из-за нарушенного братом обещания, и в такой ситуации действительно казалось предпочтительным, чтобы родители увиделись с ним без Реда. Хокинс считал, что Ред сможет повидать брата позднее, когда тот успокоится. Реду ничего не оставалось, как согласиться.
Стук повторяется, на сей раз громче. Ред встает из-за стола, подходит к двери и открывает ее.
Человек, стоящий там, выглядит знакомым, но в первый момент Ред не может сообразить, откуда его знает. Блестящие каштановые волосы, серебрящиеся на висках. Серый костюм. Рубашка в розовую полоску с белым воротником, золотая булавка в галстуке, кисточки на ботинках. Ростом он более шести футов и широк в плечах из-за чего выглядит еще более внушительным. Человек, привыкший не просить, а отдавать распоряжения.
— Редферн Меткаф? — спрашивает он.
— Да.
— Я Ричард Логан.
Ричард Логан. Отец Шарлотты Логан, ковровый магнат.
Теперь Ред вспоминает, где видел это суровое лицо и посеребренные виски. Вспоминает выступление Логана по телевидению, с просьбой посодействовать раскрытию преступления. И снимок, опубликованный на следующий день после убийства во многих газетах, — Шарлотта там была запечатлена в отцовских объятиях.
Оказавшись лицом к лицу с отцом девушки, которую убил его брат, Ред теряется — он не знает, что и сказать.
Рука Логана тянется к нему. Рука в сером рукаве вытягивается, как змея, чтобы сокрушить Реда во имя мщения. Ред вздрагивает, от страха у него перехватывает дыхание.
Логан берет правую руку Реда и пожимает.
— Приятно познакомиться.
Ладонь у пожилого дельца железная. Но сердце Реда трепещет от облегчения.
— Можно войти? — спрашивает Логан.
— Э-э… Ну конечно. Пожалуйста.
Ред отступает на шаг. Логан слегка пригибает голову, чтобы пройти под притолокой.
Чтобы заполнить нервную, неловкую паузу, Ред начинает говорить:
— Могу я предложить вам что-нибудь? Чай? Кофе?
— Нет, спасибо.
— Э… может, присядете?
Логан подходит к низкому креслу у мансардного окна. С секунду он молча стоит спиной к Реду, рассматривая Грейт-корт, а потом разворачивается и опускается в кресло.
Даже сидя не в самой удобной позе, с коленями, задравшимися до высоты плеч, Логан заполняет собой комнату. Ред, усевшийся на твердый стул у письменного стола, ощущает, как сила этого человека обволакивает его, подобно туману.
— Славная у вас комната здесь, Редферн. Не много найдется студентов, у которых есть жилье при Грейт-корте.
