Юный рейхсканцлер с трудом оторвался от своей работы, над которой сидел в течение долгих часов. Ему необходимо было поразмяться, прежде чем снова взяться за работу. Рейхсканцлер был в плохом настроении. «Я не знаю покоя в течение долгих недель и месяцев», — подумал он, — «приношу в жертву мои нервы, мое здоровье, все мои помыслы и не встречаю признания и похвалы. Мои монархистски настроенные друзья считают мою медлительность трусостью и неуверенностью. Они настаивают на том, чтобы я скорее приступил к созданию обещанного королевства. Нетерпеливый кронпринц уже начинает первые атаки в цирке Бреславля и его жена мучит его, требуя, чтобы он устроил первый придворный бал в Белом зале. Мои прежние друзья из коалиции центра настроены недружелюбно по отношению ко мне, так как некоторые концерны, в которых они заинтересованы, остались ни с чем при раздаче Рура. Фактически, верной по отношению ко мне остается только партия социал-демократов. Но к чему это, когда коммунистическая партия все время растет и крепнет? Этих молодцов, действительно, нельзя уничтожить. Даже самый раскол им не повредил. За ними находится большая и таинственная сила, и ее опасность не может охватить мой мозг, несмотря на то, что замечательные предложения по организации розничной продажи пива в Германии принадлежали ему».
Погруженный в глубокие размышления, выдающийся покровитель германской розничной торговли пивом хотел повернуть обратно, чтобы возвратиться в министерство иностранных дел, как вдруг — произошло что-то странное. Сначала в воздухе раздался звук, похожий на шум пропеллера. Неужели это аэроплан находился в пути в такой поздний час? Рейхсканцлер инстинктивно поднял голову. Ничего — черная мгла. Но шум неожиданно перешел в своеобразное шуршание. И снова в воздухе прозвучало так, как будто какое-то большое тело пробивает себе дорогу по воздуху с страшной быстротой. Прежде, чем рейхсканцлер успел собраться с мыслями и определить странные шумы, из ночного неба вертикально упал на землю автомобиль, перевернулся, как кошка, которую выбрасывают в окно и которая, как известно, всегда падает на ноги, и остановился прямо перед рейхсканцлером. Это была большая, крытая машина, ее внешний вид совершенно не выдавал ее своеобразной конструкции. Не было видно ни пропеллера, ни крыльев — обыкновенный автомобиль, похожий на все остальные, и только его окраска — ярко-алая, от которой исходило сияние — обращала на себя внимание.
Автомобиль остановился; человек в кожаном костюме отворил дверцы и спрыгнул на мостовую. Он потянулся так, как потягивается человек, вынужденный долго сидеть на одном месте, и снял шапку — при свете ближнего фонаря рейхсканцлер увидел отталки-вающе-уродливое лицо. Его лоб пересекал ярко-красный рубец; от этого рубца создавалось такое впечатление, как будто голова была рассечена на две части и только впоследствии снова составлена. Взъерошенная борода обрамляла бледное лицо, которое дышало необузданной дикостью от пары мясистых, вздутых губ.
Человек быстро натянул на голову свою автомобильную шапку, как будто ему было неприятно, чтобы его кто-нибудь увидел, вынул часы и подставил их под свет фонаря.
— Одиннадцать часов, пять минут, 25 секунд, — сказал он, — мы опять опоздали на пять секунд, Петров.
Тот, которого назвали Петровым, человек у руля, пробормотал извинение.
— Семь секунд опоздания при таком кошачьем прыжке, как из Москвы в Берлин. Это неслыханно. Что я должен думать?
Но прежде, чем Петров успел ответить, снова открылась дверца и из автомобиля выскочила молоденькая девушка. Она была одета в такой же автомобильный костюм, но так как на ней не было шапки, ее лицо оставалось открытым.
Рейхсканцлеру показалось, что он никогда в жизни не видел еще до сих пор такой красивой женщины. Черные, коротко остриженные волосы обрамляли личико, на котором горели сдержанным пылом и страстью глаза и кокетливо и плутовски торчал вздернутый носик. Она казалась тонкой, как юный мальчишка, типа американской спортсменки. Большой бриллиант, величиной с огромные часы на банте нью-йоркского государственного совета, заблестел на руке, когда она ударила по плечу урода.
