- Как? - рассеянно переспросил Гогенлоэ. - Маурикий? А, да, да, Тульская губерния. Это претендент группы народных сепаратистов, известной под именем «Россия и самовар». Знаю, знаю, садитесь, князь, вы ничуть не опоздали. Мы поджидаем еще кое-кого!
- Кстати, - промямлил виконт, - милейший Оболонкин, ваш сосед, перед отъездом не дал вам никаких поручений?
- Вы говорите о синьоре Грегорио Чиче? Нет, он только сообщил, что непременно появится в нужную минуту. - С этими словами Феофан Иванович потянулся к столику, где у принца лежали гаванские сигары.
- Странный человек этот Чиче, - понизив голос, заговорил виконт, - уезжает и возвращается, как волшебник, ни разу не пропустив важной минуты. Никому не отдает отчета, вертит комитетом и каждым из нас как хочет, мы знаем только одно, что без него ничего не выйдет.
- Он великий организатор, - заметил принц, - не забудьте его происхождения, ведь он из Корсики.
- Да-с, крепкий человек. Насчет дамского пола, можете быть уверены, - я слежу - крепость необычайная и полнейший нейтралитет, - вмешался князь, - не то, что банкир Вестингауз. Этот в ваше отсутствие … вы прямо-таки не отгадаете!
- Чем отличился Вестингауз? - лениво спросил виконт.
Но Феофану Ивановичу не суждено было высказаться.
Дверь снова раскрылась, впустив на этот раз в комнату доктора Лепсиуса.
Здесь читатель, во избежание обременительных церемоний, сам может вставить «здравствуйте», «как поживаете» и прочие фразы, служащие обычным словарем между цивилизованными людьми. Я пропускаю все это и начну с того, как доктор Лепсиус, согласно своей профессии, стал орудовать своими инструментами.
Каждый доктор должен иметь: трубочку, рецептную книжку, часы, щипчики для нажима на язык и - желательно - электрический фонарик с головным обручем. Все это у Лепсиуса имелось. Все это он извлек и приступил к делу.
- Давненько я вас не слушал, ваше высочество, - бормотал Лепсиус, - пульс хорош, так, так. Цвет лица мне не нравится, шея тоже. А скажите, пожалуйста, как обстоит с теми симптомами, которые удручали вас в прошлом году?
- Вы говорите о позвоночнике? Да, они не утихают, доктор. Я бы хотел, чтобы вы ими занялись.
- Позвоночник, черт его побери! - вмешался де Монморанси. - Вот уж с месяц, как меня изводит эта беспричинная хромота, почему-то вызывающая боль в позвоночнике. Посмотрите и меня, Лепсиус.
Глазки доктора под круглыми очками запрыгали, как фосфорические огоньки. Все три ступеньки, ведущие к носу, сжались взволнованным комочком. Он вскочил, впопыхах рассыпав инструменты:
- Я должен осмотреть вас. Необходимо раздеться. Выйдемте в соседнюю комнату.
- Вот таков он всегда, - со вздохом сказал принц, когда виконт и Лепсиус скрылись за дверью, - чуть дело коснется позвоночника или, точнее, седалищного нерва, наш доктор на себя не похож, - волнуется, мечется, раздевает больного и прелюбопытно его осматривает. Когда нет причин для осмотра, он их выдумывает из головы. Я видел трех знатных бельгийцев, которых он ухитрился осмотреть ни с того ни с сего, под предлогом какой-то болезни…
Между тем в соседней комнате виконт де Монморанси лениво предоставил доктору Лепсиусу изучать его обнаженную спину. Толстяк был совершенно вне себя. Он пыхтел, прыгал, как кролик вокруг больного, бормотал что-то по-латыни и, наконец, весь замер в созерцании.
Куда он смотрит? Он смотрит на позвоночник молодого француза, изящно пересекающий его белое с голубыми жилками тело. Все как будто в порядке, но предательская лупа в дрожащей руке Лепсиуса указывает на маленькое, с булавочную головку пятнышко, ощущаемое как небольшая выпуклость.
- Вот оно, вот оно, - забывшись, шепчет Лепсиус с выражением восторга и ужаса на лице. И внезапно задает виконту нелепый вопрос, не удивляющий француза только потому, что его лень сильнее, чем все остальные способности.
- Вы очень знатного происхождения, виконт?
- В моем гербе есть лилия Бурбонов и петух Плантагенетов, доктор, - вяло отвечает француз.
- Прекрасно, прекрасно, одевайтесь, мы вам пропишем великолепные капли.
Между тем к принцу опять постучали. То был высокий, седой англичанин, пропитанный крепчайшим запахом табака.
