– Катитесь… – пробурчал Паша в закрывшуюся дверь.
С первого этажа донесся дебильный смех Дебила. Паша подошел к окну и дождался, когда за черным "Лексусом" родителей закроются ворота. Потом, спустился вниз и прошел на кухню. Толстуха в красном переднике, с затаенным страхом в глазах, кивнула ему, на мгновенье оторвавшись от разложенной на кухонных столах снеди.
– Доброе утро… Паша… С наступающим…
– Да пошла ты… – Паша, с презрением глядя на домработницу взгромоздился на высокий модерновый табурет.
– Че там жрать есть?
Женщина поспешно накрыла легкий завтрак. Паша поковырялся вилкой в салате, с отвращением осмотрел грибное пюре и смахнул тарелки на пол. Небьющиеся тарелки покатились по кухне, оставляя за собой жирные следы. Марья Петровна тихо ойкнула.
– Что же ты… Паша…
– Да пошла ты… – заорал Паша.
Лицо женщины стало стремительно бледнеть. Она сжала губы и подхватив рукой передник бросилась в холл.
– То-то… – Паша подошел к блюду, на котором сверкали белизной аппетитные лебеди из крема. Выбрав самого жирного лебедя, Паша откусил ему голову, а потом, подумав, швырнул недоеденное пирожное обратно, смяв остальные.
Громко хлопнула входная дверь.
– Ага… Побежала, тварь…
Паша улыбнулся и злорадно потер руки. Однако, через мгновенье, он замер и прислушался. В холле кто-то громко сопел и шаркал.
Паша осторожно приблизился, чуть приоткрыл дверь и посмотрел. У входа стоял огромный мужик, в костюме Деда Мороза и отряхивал мохнатой рукавицей снег с валенок.
– Ну ни фига себе…
Паша отступил назад, посмотрел в окно и отпрянул… Прямо, посреди двора стояли сани, с четверкой запряженных оленей. Олени били копытами и выдыхали клубы густого пара.
– Ну ни фига себе… – повторил Паша и вновь приблизился к дверям. Теперь мужик стоял, оглядываясь по сторонам, и похлопывал рукавицами по полам красно-белого тулупа.
Паша набрал в грудь побольше воздуха и шагнул вперед. Сейчас он задаст этому козлу, будет знать, как вваливаться без разрешения…
– А вот и мальчик Паша!
Паша замер, как вкопанный, натолкнувшись на пронзительный взгляд чистых серо-голубых глаз.
– Здравствуй-здравствуй, мальчик Паша, ну что же ты не встречаешь Дедушку Мороза?
Мужик говорил густым красивым голосом и улыбался при этом искренне белозубой улыбкой. Паша опустил глаза и увидел Мешок. Мешок стоял за Дедом Морозом, он был большой и темно-красный. Мужик, тем временем сделал шаг вперед и напевно произнес:
– Через моря, через горы, на оленях быстроногих я летел к тебе с подарком! Так порадуй Дедушку Мороза!
Паша всмотрелся в молодое, пышущее здоровьем лицо, и вдруг понял, что борода у мужика самая настоящая, длинная, волнистая, и ничуть не приклеенная. Паша глянул на часы, над головой Деда Мороза. Часы, почему-то показывали ровно двенадцать. Паша на миг зажмурился.
" Вот это да! Неужели Настоящий?" Паша открыл глаза. Мужик стоял в двух шагах от него и ласково улыбался.
– Ну и что же ты молчишь? Я летел над лесами и полями! Над замершими морями! Сколько тебе лет?
– Восемь… Будет… – Паша замялся, не зная куда девать руки.
– Семь? Да ты уже совсем взрослый! Павел! – пропел мужик густым басом и подмигнул. – Ну… Так порадуй Дедушку Мороза! Расскажи-ка мне стишок…
Паша начал мучительно подыскивать что-нибудь, что он смог бы рассказать. В голову ничего не приходило. Да и не учил он ничего никогда. Да и несмотря на размеры подарочного мешка, вожделенная "Ямаха" там вряд ли поместится. Почувствовав себя обманутым Паша заорал, глядя на ряженного снизу вверх:
– Какой нафиг, стишок? Сколько тебе батя заплатил? Сто баксов? Двести? Давай подарок и катись…
– Странный у нас мальчик Паша… Злой, нехороший… Потому, Дедушка Мороз и пришел к тебе сам… Со своим особым мешком подарков.
Паша с вызовом посмотрел на мужика, выпятил нижнюю губу и зашипел:
– Дед Мороз сраный! Ха-ха… Давай свою сраную машинку или что там у тебя и вали отсюда, пока я отцу не позво…
Паша отлетел, сбитый с ног страшным ударом. Дед Мороз наклонился над ним и посмотрел в разбитое детское лицо черными глазами без зрачков.
– Твои мечты сбылись, мальчик. Все зло о котором ты мечтал, все это зло существует. Каждое злое слово – тебе. Каждый злой поступок – тебе. Каждая капля зла – тебе. Целый мешок зла…
