Украшения: золотое кольцо с алмазом, «Картье», золотое ожерелье с исламским талисманом двадцатичетырёхкаратного золота, «Жак дю Риц», часы… часы?
Часы?
Ищу в Аллахе убежища от Сатаны, проклятого. Велик господь.
Часы: чёрный пластик, «Касио» DW5600E-1V G-Shock, цифровая классика, Уоллмарт, тридцать семь долларов девяносто пять центов.
— Сэр, лимузин к Белому дому прибыл.
Штаб-квартира ФБР
Комната для допросов 101
Здание Гувера
Пенсильвания-авеню
Вашингтон ДС
19-00
— Так, Джим, погоди секунду… — он прикрыл рукой телефон. — Джим Стэнфорд, глава контршпионажа, Вашингтон. Его люди отслеживают, преследуют, проникают, пресекают, как угодно- разные «дипломатические» попытки здесь, в столице. — он снова вернулся к телефону. — Джим, я и моя команда пытаемся прояснить, что с ним такое. Могу я вывести тебя на динамик?
— Давай, — ответил Джим и подождал, пока Ник разберётся с телефоном, а когда не смог, подозвал молодого агента, чтобы тот нажал нужные кнопки.
— Итак, Джим, слышим тебя чётко и ясно, приступай, пожалуйста.
— Неделю назад ты послал конфиденциальный запрос по электронной почте во все связанные разведслужбы с офисами в посольствах здесь, в ДС насчёт любых обновлений, касающихся Ибрагима Зарзи, верно?
— Да, послал. Ничего не получил по нему. Но в общем-то я ничего и не ожидал. Просто прикрыл жопу на случай, если кто-то потом скажет: «Почему ты не … блаблабла.»
— Понял. Но Моссад нарыл на него всякое из дюжины мест
— Они толковые парни, да?
— Я не видел лучших парней со времён Холодной войны и классических исполнителей КГБ.
— Круто.
— Ты, наверное, знаешь это. Но есть и что-то, чего ты не знаешь. У евреев есть человек во «Временах года».
— Ух ты.
— Он сказал им, они — мне, а я говорю тебе то, что может иметь значение. А может — и нет.
— Мы слушаем.
— Неделю назад или около того Зарзи был в очень страном настроении. Это космополитичный человек, у него вкусы как у саудовского принца и мораль дворового кота.
— Мы знаем.
— Но он сделал странную вещь. Он предложил слуге выбрать между двумя часами. В качестве подарка. Никогда не делал этого раньше, никогда не делал с тех пор- бережливый человек, который даёт на чай гроши и обращается со слугами как со скотом.
Ник оглядел людей в комнате.
— Обе пары часов были очень дорогими. Но одни были особенно дорогими- ручная работа, «Пол Бергер». Пол делает двенадцать штук в год, богачи их любят, на них очередь в пятнадцать лет и всё такое. Время считает не лучше, чем любой «Таймекс», а может и хуже. Стоят под сотню тысяч. Конечно, парень выбрал не их, а те, что покрасивее, но дело не в этом. Главный вопрос: что за херня?
— Да, — согласился Ник, — что за херня?
— Может, попал в настроение, я не знаю… Может, мысли какие-то были в голове в это время. Но это абсолютно не по его роли. Это всё. Я подумал, что тебе следует об этом знать.
— Ты уверен в этом?
— Уверен. Мой человек на сто процентов со мной. Знаешь, как бывает: я его делаю, он меня.
— Понял. Спасибо, Джим.
Он опустил телефон, глядя на сбитые с толку лица вокруг.
— И?
Никто не сказал ни слова. Кроме, конечно, Суэггера.
— Такой человек, как он, расстаётся с сокровищами лишь тогда, когда собирается умереть. Нет другой причины.
— Тогда почему ото всех не избавился? — спросил Ник. — А только от одних?
— Потому что это привлекло бы внимание. Это символично. Такой свихнувшийся псих, как он, воспринимает это как символ. А он из тех мудаков, которым нужны символы.
— Это притянуто за уши, — возразил Ник. — Ничего конкретного.
— Он отдал часы потому, что собирается взорвать себя. Президента, кабинет, главу ЦРУ, всех генералов, всех вокруг себя. Сегодня ночью, в этот час, и минуты подходят.
— Невозможно, — сказала Сьюзен. — Не просто потому, что мы его прогнали через психологическую проверку, но главным образом из-за экстраординарной защищённости Белого дома. Никаким образом он туда взрывчатку не пронесёт. Даже если проглотит или в задницу засунет. Его проверят и просветят, он соглашался на это. Он не может быть более чист чем сейчас.
— Тогда зачем он раздаёт часы пеонам? — спросил Боб. — Это ни разу на него не похоже.
