Через некоторое время я поняла, что Октавия плачет, и поспешила в свою комнату за платками. Я постаралась подсунуть их так тактично, словно я не заметила ничего неподобающего, а просто в моей руке оказались лишние Клинексы.
Амелия заботливо отвернулась к доске для резки овощей и продолжила готовить. Тем временем я посмотрела на часы и начала искать ключи от машины в сумке, так как все, что произошло, отняло у меня слишком много времени.
— Его голос звучал нормально? — спросила Октавия приглушенно.
— Да, — сказала я. Насколько я могла судить по тому, что слышала с другого конца телефонной линии. — Было заметно, что он очень хотел поговорить с Вами.
— О, я должна ему перезвонить, — сказала она с чувством.
— Конечно, — сказала я. — Просто наберите номер. Не беспокойтесь ни о чем, счет за телефон скажет нам, сколько это стоило. — Я уставилась на Амелию, поднявшую бровь. Она покачала головой. Похоже, она тоже не знала, что за чертовщина здесь происходит.
Октавия быстро набрала номер. Она прижала телефон к уху после первого же гудка. Я могла точно сказать, когда Луис Камбэрс ответил. Ее глаза зажмурились, и рука сжала телефон так сильно, что проступили мышцы.
— О, Луи, — сказала она, и ее голос наполнился облегчением и изумлением. — О, слава Богу! С тобой все в порядке?
Амелия и я к тому моменту уже покидали кухню. Амелия прогулялась со мной к машине.
— Ты когда-нибудь слышала о Луи? — спросила я.
— Она никогда не рассказывала о своей личной жизни, пока работала со мной. Но другие ведьмы говорили, что у Октавии есть постоянный мужчина. Но она даже не намекала о нем, пока была здесь. Похоже, она не слышала о нем с самой Катрины.
— Возможно, она даже и не думала, что он выжил, — сказала я, и мы посмотрели в глаза друг другу.
— Это серьезно, — сказала Амелия. — Значит… Мы можем потерять Октавию.
Она пыталась придушить свое облегчение, но естественно я могла "прочесть" его. Я ясно осознавала, что как бы не любила Амелия свою магическую наставницу, жить с ней для нее было все равно, что жить с одним из школьных учителей.
— Я должна ехать, — сказала я. — Держи меня в курсе. Напиши мне, если будут важные новости, — смс-переписка была одним из моих новых навыков, полученных от Амелии.
Несмотря на холод, Амелия устроилась на газоне в одном из стульев, которые мы недавно выволокли наружу из склада в сарае, чтоб ободрить себя приходом весны.
— Сразу, как что-то узнаю, — согласилась она. — Я подожду здесь пару минут, а затем пойду проверить ее.
Я села в машину и надеялась, что обогреватель быстро согреет воздух. В сгущающихся сумерках я направилась к Мерлоту. По пути я увидела койота. Обычно они достаточно сообразительны, чтобы их не заметили. Но этот шел рысью вдоль дороги, так как будто в городе у него была назначена встреча. Возможно, это был действительно койот, а возможно это был человек в иной форме. Тогда я стала размышлять о енотах и опоссумах, которых видела каждое утро раздавленными на дороге. Я задалась вопросом, как много оборотней, ведущих себя так неосторожно, было убито в их животной форме. Возможно, некоторые тела, которые полиция отнесла к разряду жертв убийств, на самом деле были людьми, погибшими в результате несчастного случая в их другой форме. Я вспомнила, что все черты животного исчезли с тела Кристалл, когда ее сняли с креста и извлекли гвозди. Я предположила, что те гвозди были из серебра. Как много всего я еще не знала.
Когда я вошла через заднюю дверь Мерлота, намереваясь помириться с Сэмом, то обнаружила его дискутирующим с Бобби Бернэмом. Почти стемнело, и Бобби должен был покинуть нас. Вместо этого, он стоял возле кабинета Сэма. Лицо Бобби было малиновым, и он был вне себя от гнева.
— Что происходит? — спросила я. — Бобби, тебе нужно поговорить со мной?
— Да. А этот парень не хотел говорить мне, когда ты здесь будешь, — сказал Бобби.
— Этот парень — мой босс, и он не обязан говорить тебе ничего, — сказала я. — Я здесь. Так что ты хотел мне сказать?
— Эрик послал тебе эту карту, и он приказал сказать, что я в твоем распоряжении, когда бы ты во мне ни нуждалась. Я должен буду мыть твою машину, если ты захочешь этого. — Лицо Бобби стало еще краснее после того, как он это сказал.
