— Доусон настолько пострадал? Я думала, эффект испорченной вампирской крови к этому моменту уже выветрится. — Я не могла себе представить, что здоровый мужик, самый крутой оборотень, которого я знала, потерпел поражение.
— Та вампирская кровь, что они использовали, была всего лишь транспортным средством для яда. Я полагаю, они никогда не испытывали его на оборотнях, потому что яд на него долго не действовал. А потом они испытывали свое искусство на нем. Ты можешь встать?
Я попыталась заставить свои мышцы работать.
— Пожалуй, еще нет.
— Я понесу тебя.
— Куда?
— Билл хочет поговорить с тобой. Тебе нужно набраться мужества.
— Моя сумочка, — сказала я. — Мне кое-что из нее надо.
Эрик молча положил мягкую тряпичную сумку, теперь испорченную и покрытую пятнами, на кровать возле меня. С предельной сосредоточенностью я смогла открыть ее и просунуть внутрь руку. Эрик поднял брови, когда увидел, что я вытащила из сумки, но он что-то услышал снаружи, что заставило его выглядеть встревоженным. Эрик встал и подвел под меня руки, затем выпрямился так легко, словно я была тарелкой спагетти. Он остановился возле двери, и я ухитрилась повернуть ручку для него. Он ногой открыл дверь, и мы попали в коридор. Я увидела, что мы находились в старом здании, что-то вроде маленького предприятия, которое приспособили для его нынешнего предназначения. По всему коридору шли двери, и еще примерно в центре была застекленная диспетчерская. Через стекло на ее противоположной стороне мне был виден мрачный склад. В нем было несколько фонарей, как раз достаточно, чтобы обнаружить, что он был пуст, за исключением какого-то мусора, наподобие полуразрушенных стеллажей и частей механизмов.
Мы повернули направо и вошли в комнату в конце коридора. Снова мне выпала честь поворачивать дверную ручку, и на этот раз процесс не был столь мучителен.
В комнате было две кровати.
Билл лежал на правой кровати, а Кленси сидел на пластиковом стуле, стоящем возле нее. Он кормил Билла, так же как Эрик кормил меня. Кожа Билла была серого цвета. Его щеки ввалились. Выглядел он — краше в гроб кладут.
Трей Доусон лежал на другой кровати. Если Билл выглядел, словно находился при смерти, то Трей — будто он уже умер. Его лицо было избито до синевы. Одно ухо откушено. Закрытые глаза опухли. Все было покрыто кровавой коркой. И это только то, что я смогла увидеть на его лице. Его руки лежали поверх простыни, на обе были наложены шины.
Эрик положил меня возле Билла. Глаза Билл открылись и, по крайней мере, они были прежними: бездонными, темно-карими. Он перестал пить кровь Кленси, но не пошевелился и лучше выглядеть не стал.
— В его организме серебро, — тихо сказал Кленси. — Этот яд попал в каждую часть его тела. Ему нужно все больше и больше крови, чтобы вывести его из тела.
Я хотела спросить: "Он поправится?". Но не смогла, не теперь, когда Билл лежит рядом. Кленси поднялся со стула, и они с Эриком начали шепотом совещаться, разговор был очень неприятным, судя по выражению лица Эрика.
Билл спросил:
— Ты как, Сьюки? Поправишься? — Его голос запинался.
— В точности тоже самое, что я хотела спросить у тебя, — ответила я. Ни у одного из нас не было сил или энергии, чтобы увиливать от разговора.
— Ты будешь жить, — удовлетворенно произнес он. — Я чую, что Эрик дал тебе кровь. Ты бы в любом случае излечилась, но это поможет справиться со шрамами. Мне жаль, что я не смог добраться туда быстрее.
— Ты спас мне жизнь.
— Я видел, как они тебя схватили, — сказал он.
— Что?
— Я видел, как они тебя схватили.
— Ты… — Я хотела сказать "Ты их не остановил?". Но это казалось ужасно жестоко.
— Я знал, что не смогу одолеть двоих сразу, — просто признался он. — Если бы я попытался на них напасть, и они бы меня убили, ты была бы гарантировано мертва. Мне очень мало известно о фэйри, но даже я слышал о Нив и ее брате. — Похоже, эти несколько предложений истощили Билла. Он попытался повернуть голову на подушке, чтобы иметь возможность смотреть прямо мне в лицо, но ему удалось повернуться только на дюйм. Его темные волосы выглядели тусклыми и безжизненными, а его кожа потеряла то сияние, которое показалось мне таким прекрасным, когда я впервые увидела его.
