— Моя девочка беременна! Так что называйте меня бабулей! — сказала она, и я поняла, что Чарлси счастлива. Я обняла ее, как и ожидалось, а Сэм потрепал по плечу. Мы оба были рады ее видеть.
— И когда ждать ребенка? — спросила я, и Чарлси начала рассказывать. Так что следующие пять минут мне не пришлось ничего говорить. Затем появилась Арлена, на шею которой почему-то был нанесен тональный крем, и она выслушала все еще раз. Наши с Сэмом взгляды в какой-то момент встретились, и спустя мгновение мы одновременно отвели глаза.
Потом настало обеденное время, мы начали обслуживать толпу посетителей, и инцидент был исчерпан.
Большинство не выпивало во время обеда, разве что пиво или бокал вина. Многие заказывали охлажденный чай или воду. Обеденная толпа состояла из тех, кто оказался поблизости в этот час, из завсегдатаев, для которых это было естественно, и из алкоголиков, для которых обеденный залп был уже третьим или четвертым за день. Начав принимать заказы, я вспомнила о просьбе брата.
Я прислушивалась весь день, и это было утомительно. Никогда раньше я не слушала весь день, никогда не снимала защиту на такое долгое время. Может, мне это больше не было так болезненно, а может, я стала более безразлична к тому, что слышала. Шериф Бад Диаборн сидел за столиком вместе с другом моей бабушки Стерлингом Норрисом. Мистер Норрис потрепал меня по плечу, для чего ему пришлось встать, и я поняла, что вижу его впервые с момента похорон бабушки.
— Как твои дела, Сьюки? — спросил он сочувственно. Сам он выглядел неважно.
— Хорошо, мистер Норрис. А как у вас?
— Я старик, Сьюки, — сказал он с неуверенной улыбкой. И даже не подождал, пока я опровергну это заявление. — Эти убийства измучили меня. Здесь, в Бон Темпс, не было убийств с тех пор, как Даррэл Мэйхью застрелил Сью Мэйхью. Но в этом не было никакой тайны.
— Это было… Когда? Лет шесть назад? — спросила я у шерифа, просто чтобы продолжить беседу и остаться у столика. Мистеру Норрису было грустно смотреть на меня, поскольку он думал, что моего брата должны арестовать за убийство Маудет Пикенс, что, по мнению майора, означало, что он был и убийцей бабушки. Я нагнула голову, чтобы спрятать глаза.
— Наверное, так. Дай-ка припомнить. Да, мы были одеты для танцевального вечера у Джейн-Анны, так что… пожалуй, ты права, Сьюки, шесть лет назад, — шериф одобрительно кивнул мне. — Джейсон заходил сегодня? — между делом спросил он, словно эта мысль только что пришла ему в голову.
— Нет, я его не видела, — ответила я. Шериф заказал охлажденный чай и гамбургер. Он размышлял о том, как застукал Джейсона с Джейн-Анной, когда они как ненормальные сотрясали кровать в грузовике Джейсона.
О, Господи! Он думал, что Джейн-Анне повезло, что ее не задушили. А потом перешел к мысли, которая быстро меня отрезвила: шериф Диаборн думал, что в любом случае эти девицы — лишь самое дно общества.
Я отчетливо могла прочесть его мысли, все их нюансы: «Неквалифицированная работа, отсутствие образования, связи с вампирами… дно».
Боль и гнев — эти слова даже приблизительно не описывают мое состояние в эти минуты.
Автоматически я переходила от столика к столику, разнося напитки и сэндвичи, убирая использованную посуду, работая, как и обычно, нацепив во все лицо жуткую улыбку. Я поговорила с двумя десятками людей, которых знала, и мысли большинства из них были настолько же невинны, насколько долог день. Многие думали о работе, о делах, которые предстоят им дома, кто-то — о проблемах, которые надо решить, вроде вызова механика к посудомоечной машине или уборки дома перед воскресной вечеринкой.
Арлена чувствовала облегчение из-за того, что у нее наконец начались месячные.
Чарлси была погружена в розовое сияние, и думала только о своем будущем внучке. Она искренне молилась о легкой беременности и благополучном разрешении для своей дочери.
Лафайет думал, что работать со мной становится жутковато.
Полицейский Кевин Приор размышлял, чем может быть занята его напарница, Кения, в выходной. Сам он помогал матери разбирать сарай с инструментами, ненавидя это занятие всей душой.
