Подкупы, экранные системы, специальные разработки… Да что мне — в сборной человек шесть в курсе дела! Я угробил дикие деньги, и так прокололся, подвел других…
Йонс хрустел чипсами и думал. Большие часы на стене показывали без десяти шесть. За окном почти рассвело.
— Когда я очнулся в вашей машине, — продолжал Кузнецов, — я долго не мог понять, где нахожусь.
Потом разорвал ремни, огляделся и понял, что мое тело кому-то понадобилось. Я слышал такие истории, хотя пересадка мозга до сих пор штука редкая и малоуспешная… Я не могу винить ни вашего заказчика, ни вас самих. В конце концов, мое тело и впрямь достойно внимания. Но я-то кибер! Никто об этом не знал, но я — кибер. А вам не нужно тело кибера.
— Да, нам не нужно тело кибера, — подтвердил Йонс.
— Вот-вот. Я вылез из машины, поймал такси — спасибо, кстати, за старый комбинезон, который я нашел в фургоне. Хотя я был одет в рванье, таксист все же остановился, и не прогадал — я заплатил ему в десять раз больше обычного счетчика…
— А деньги откуда? — вякнул Молекула из своего угла.
— У меня есть особый счет, без карточки.
Вызвал через систему расчетов такси, ничего сложного… Я так и думал, что появитесь вы, потому не удивился. Даже сигнализацию выключил. К чему мне лишний шум?
— Мы понимаем ваши проблемы, — сказал Йонс, — но теперь поймите и вы наши. Заказ сделан, и нас попросту прикончат, если мы его не выполним. С другой стороны, ваше тело теперь никому не нужно, и, возможно, заказчик это поймет. Прищепка!
— Что такое?
— Позвони заказчику и узнай, что нам делать в подобной ситуации.
— Легко, — согласился Прищепка и встал.
— Где у вас связь?
— Вон, в углу…
Прищепка протащился в угол, связался с клиентом и принялся объяснять ему положение вещей. Потом замолчал и выслушал что-то с полуоткрытым ртом, после чего отключился.
— Неприятно говорить вам, ребята, но они сказали, что процесс уже запущен. Как я понимаю, сам заказчик сидит где-то очень высоко наверху, так что я разговаривал лишь с посредниками, на которых тоже давят и которые тоже боятся за свои шкуры. Так что давайте что-нибудь придумывать.
Кузнецов возмущенно грохнул кулаком по столу:
— Я ничего не понимаю! Я же жив! Мало того, я — кибер, мое тело никому не нужно!
— Да мы все это понимаем, — мягко сказал Прищепка. — А вот они не понимают. Они, верно, хотят, чтобы мы привезли ваше… э-э-э… тело, чтобы потом передать его по инстанциям, а те уж на месте пусть убеждаются. Денежки-то заплачены, аванс уже пошел…
Йонс печально посмотрел на регбиста и выхватил пистолет.
Кузнецов вцепился в край столика.
Казалось, он готов его перевернуть и броситься в драку, но неожиданно улыбнулся и сказал протяжно:
— Э-э, не-ет! Я вам нужен целый и невредимый. Без дырок в туловище кроме, конечно, естественных. Так что уберите вашу пушку. Сами понимаете, что в рукопашной вам втроем против меня не выстоять, не так ли? А если вы притащите мой простреленный труп, вас не похвалят, не так ли?
Йонс кивнул и убрал пистолет. Он понял, что чертов спортсмен только что сделал их, словно детей. Прищепка тоже спрятал свою пушку, а вот про Молекулу регбист забыл. И напрасно, потому что тот подкрался к нему сзади и обрушил на бритую голову Кузнецова тяжелый деревянный стул.
Регбист завалился вперед, лицом на стол, опрокидывая бутылки с вином и бокалы.
— Скорей! — завопил Прищепка. — Пока у него ступор, вяжите его, вяжите!
Они связали слабо подергивающееся тело Кузнецова собственными ремнями, шнурами от штор, а в довершение всего истратили целый рулон скотча. Подумав немного, Молекула залепил скотчем и рот спортсмена.
— Что теперь? — спросил Йонс, оглядывая потных, ощерившихся соратников.
— Теперь его необходимо культурно умертвить, — развел руками Прищепка.
— Эй, Йонси, он вроде был неплохой парень! — запротестовал Молекула, но Йонс перебил его:
— Кажется, минуту назад именно ты огрел его по башке стулом. Ты сделал это в приступе симпатий к нему?
— Нет…
— Тогда давайте дружно вспомним, что нужно сделать с кибером, чтобы его надежно вырубить. Да поскорей, а то он очухается!
— Он уже очухался, — хохотнул Прищепка.
