Глазея из окна, я испытывала тошноту. Неужели Айви когда-либо в чем-то подобном участвовала? Может статься, она случайно кого-то убила. Очень может быть, она именно поэтому больше не вампирствует. Пожалуй, мне следует ее об этом спросить. Хотя наверняка лучше держать рот на замке, чтобы я смогла спать по ночам.
Закрыв книжку, я стала заталкивать ее на самое дно сумочки — и вздрогнула, когда из нее вдруг выскользнул листок бумаги с телефонным номером. Затем я скомкала бумажку и запихала ее вместе с книжкой как можно дальше. Подняв взгляд, я увидела, что Дженкс уже закончил свою болтовню с водителем и летит обратно ко мне.
Феек приземлился на спинку переднего сиденья. Если не считать кричаще-красного пояска, он теперь был одет во все черное — свою рабочую одежду.
— Новые пассажиры никаких заговоров на тебя не нацелили, — радостно сообщил Дженкс. — А тому парню что было надо?
— Ничего. — Я отпихнула воспоминание о той иллюстрации далеко на задворки своего разума. Где Дженкс валандался прошлой ночью, когда Айви на меня насела? Вот что мне хотелось узнать. Я бы, конечно, его спросила, по меня терзал страх получить в ответ его заверение том, что в событиях прошлой ночи виновата была исключительно я сама.
— Нет, правда, — настаивал Дженкс. — Чего он хотел?
Я внимательно на него посмотрела.
— Нет, правда. Ничего. А теперь отвяжись, — сказала я, благодаря судьбу за то, что я уже нахожусь под маскировочным заговором. Я категорически не желала, чтобы мистер Сорок Девятая Страница как-нибудь встретил меня на улице и узнал…
— Хорошо-хорошо, — сказал Дженкс, перелетая на мою серьгу. Он негромко гудел «Незнакомцев в ночи», и я тяжко вздохнула, понимая, что теперь эта песня будет весь день крутиться у меня в голове. Затем я достала из сумочки зеркальце и притворилась, будто привожу в порядок свою прическу, позаботившись о том, чтобы по меньше мере дважды как бы ненароком задеть серьгу, на которой сидел Дженкс.
Теперь я не была брюнеткой с длинным носом. Сзади мои каштановые волосы были забраны резинкой в конский хвост. Длинными и вьющимися они, впрочем, так и остались. Не все можно было с одинаковой легкостью заговорить. Моя джинсовая куртка была вывернута наизнанку, представляясь цвета пейсли с цветочным рисунком. На голове у меня красовалась кожаная кепочка «харлей-дэвидсон». Как только я снова увижу Айви, мне придется с множеством извинений вернуть ей эту кепочку, и больше никогда ее не надевать. После всех моих просьб и стенаний прошлой ночью не было ничего удивительного в том, что Айви ее обронила.
Автобус въехал в тень высоких зданий. Моя остановка была следующей, так что я собрала свои вещи и пошла к выходу.
— Мне придется раздобыть себе какое-то транспортное средство, — сказала я Дженксу, стоя на тротуаре и внимательно озирая улицу. — Возможно, мотоцикл, — проворчала я, так подгадывая время, чтобы мне не пришлось коснуться стеклянной дверной панели на входе в вестибюль архивного здания ВБ.
От моей серьги донеслось презрительное фырканье.
— Только не мотоцикл, — посоветовал Дженкс. — С ним слишком легко нахимичить. Держись общественного транспорта.
— Я могла бы ставить его внутри, — запротестовала я, нервно разглядывая немногочисленную публику в маленьком вестибюле.
— Ты просто не сможешь на нем ездить, Шерлок Холмс, — саркастически отозвался феек. — У тебя шнурок развязался.
Я опустила взгляд. И правда, развязался.
— Спасибо, Дженкс. Очень смешно.
Феек что-то пробормотал, но я его не расслышала.
— Да нет, — нетерпеливо буркнул он затем. — Я имел в виду, притворись, что завязываешь шнурок, пока я посмотрю, насколько тебе здесь безопасно.
— А-а. — Я послушно подошла к угловому стулу и принялась завязывать шнурок. Мне едва удавалось уследить за Дженксом, пока он зависал над немногими агентами, которые здесь болтались. Феек старательно вынюхивал нацеленные на меня заговоры. Выбранное мной время было просто идеальным. Сегодня, в субботу, архив был открыт лишь для порядка, и всего лишь на несколько часов. Тем не менее некоторые сотрудники этого учреждения сюда пришли: сбросить информацию, обновить файлы, скопировать материалы. Все они старались произвести благоприятное впечатление тем, что работают в выходной.
