Мне хватало опыта обращения с палочками для еды, чтобы не выглядеть идиоткой, но Айви двигала своими с точностью просто исключительной. Кусочки еды отправлялись ей в рот предельно ритмично, даже некоторым образом эротично. Внезапно испытав неловкость, я отвернулась.
— А как это называется? — поинтересовалась я, зарываясь палочками в картонную коробочку.
— Курятина в красном карри.
— Именно так? — спросила я, и Айви кивнула. Я негромко пискнула. Мне попался еще один кусочек мяса. Карри буквально рванул у меня во рту, и я в темпе смыла его глотком молока. — А где ты раздобыла рецепт?
— У Пискари.
Мои глаза невольно расширились. Заведение «У Пискари» было комбинацией пиццерии и места вампирских сборищ. Очень вкусная еда в достаточно уникальной атмосфере.
— Так это от Пискари? — спросила я, хрустя побегом бамбука. — Не знала, что они что-то кроме пиццы на дом доставляют.
— Обычно они больше ничего и не доставляют. Гортанная нота в голосе Айви привлекла мое внимание, но когда я на нее посмотрела, мне показалось, будто она полностью поглощена, едой. Почуяв, что я застыла в неподвижности, Айви подняла голову и моргнула своими миндалевидными глазами.
— Моя матушка дала Пискари этот рецепт, — объяснила она. — Он специально для меня это блюдо готовит. Ничего особенного.
И Айви продолжила есть. Меня наполнило чувство неловкости, и я стала прислушиваться к стрекоту сверчков поверх дружного и негромкого поскребывания наших палочек. Мистер Фиш тем временем плавал в своей чаше на подоконнике. Мягкий, глухой шум ночных Низин почти заглушало ритмичное прокручивание моей одежды в стиральной машине, работающей на отжим.
Я не могла вынести мысли о том, чтобы завтра снова напялить ту же самую одежду, но Дженкс сказал, что его друг сможет освободить мои шмотки от заговора никак не раньше воскресенья. Лучшее, что мне оставалось, это постирать то, что было на мне сегодня, и понадеяться, что я не попадусь на глаза кому-нибудь из знакомых. Прямо сейчас я сидела в ночной рубашке и халате. И то, и другое мне одолжила Айви. Понятное дело, они были черные, но Айви сказала, что этот цвет замечательно мне идет. Слабый запах древесного пепла, которым веяло от рубашки и халата, неприятным мне не казался, однако он, похоже, крепко ко мне пристал.
Мой взгляд опять упал на пустое место над раковиной, где следовало быть стенным часам.
— Как думаешь, сколько сейчас времени?
— Начало четвертого, — даже не взглянув на часы, ответила Айви.
Я порылась в своей картонной коробочке, с грустью обнаруживая, что съела все кусочки ананаса.
— Хорошо бы моя одежда уже была готова. Я так устала.
Айви закинула ногу за ногу и снова склонилась над обедом.
— Иди ложись. Твою одежду я вытащу. Я все равно раньше пяти не лягу.
— Да нет, я лучше останусь. — Я зевнула, прикрывая ладонью рот. — Мне же, как будто, не надо завтра рано вставать и идти на работу, — кисло закончила я. От Айви донеслось одобрительное хмыканье, и я стала куда медленней рыться палочками в своем обеде. — Айви, можешь попросить меня отвязаться, если это не мое дело, но почему ты вообще пришла в ВБ, если не хотела там работать?
Айви подняла удивленный взгляд. А затем ровным, предельно многозначительным голосом ответила:
— Я не хотела сердить мою матушку. — По лицу ее будто бы промелькнула боль, исчезая раньше, чем я смогла увериться в том, что это именно боль. — Мой папа не слишком рад моему увольнению, — добавила Айви. — Он сказал, что я должна была либо держаться до конца, либо убить Денона.
Напрочь позабыв про обед, я воззрилась на Айви, сама не зная, чему я больше дивлюсь — тому, что ее отец все еще жив, или его весьма творческому совету на предмет дальнейшего поведения Айви на службе.
— Но Дженкс сказал, что ты последняя живая представительница своего рода, — наконец разродилась я.
Айви очень неспешно и сосредоточенно кивнула головой. Ее карие глаза внимательно за мной наблюдали, пока она словно бы в медленном танце перемещала палочки от картонной коробочки к своим губам и обратно. Столь тонкая демонстрация чувственности застала меня врасплох, и я неловко заерзала на столе. Айви никогда так скверно себя не вела, когда мы работали вместе. Хотя, понятное дело, обычно мы заканчивали работу еще до полуночи.
