Дженкс испустил пронзительный смешок.
— Помог бы им переехать? Вот уж хрен. — Крылышки его аж затрепетали от возмущения. — А кроме того, я должен обшмонать твое жилье и убедиться, что там все в полном ажуре. Пока ты в собственном сортире ненароком не подорвалась. — Дженкс истерически расхохотался, и несколько пассажиров повернулись в мою сторону. Я пожала плечами, словно бы говоря: «Фейки, что с них возьмешь?»
— Большое спасибо, — поблагодарила я Дженкса. Н-да, феек-телохранитель. Денон бы до смерти уржался. Да, я была в долгу перед Дженксом за обнаружение заговора на моей зарплате, но у ВБ просто не было времени мастрячить что-то еще. Я прикидывала, что у меня есть в распоряжении еще несколько дней, если только Денон по-настоящему капитально за меня не взялся. Скорее всего, здесь имела место проделка типа «пусть тебя заклятие еще на рабочем месте угрохает».
Автобус остановился, и я поднялась с сиденья. Мучительно одолев ступеньки, я встала под предвечерним солнцем. Дженкс совершил над моей больной головой несколько донельзя досадных кругов. Я жила практически в центре Цинциннати, и двадцать лет тому назад этот район считался очень даже приличным. Кирпичное здание имело пять этажей в вышину и первоначально было построено дня университетского начальства. Однако прошло уже немало лет с тех пор, как этот дом видел последние вечерники, а за последние годы он особенно сильно сдал.
Черные почтовые ящики у парадного были уродливо измяты, а некоторые явно взломаны. Я получала свою почту непосредственно от домовладелицы, испытывая подозрение, что она-то как раз и взламывает ящики, чтобы на досуге баловаться почтой своих жильцов. По обе стороны от широкой лестницы тянулись узенькие полоски газона с двумя раскоряченными кустами в самом конце. В прошлом году я посадила там семена тысячелистника, однако мистер Динки, чихуахуа домовладелицы, безжалостно их разрыл. Так же он, впрочем, поступил и со всем остальным газоном. Теперь здесь повсюду валялись клочки дерна, отчего двор напоминал волшебное поля боя.
— А мне еще казалось, будто я в поганом месте живу, — прошептал мне Дженкс, пока я поднималась по пораженным сухой гнилью ступенькам.
Мои ключи зазвенели, когда я, не выпуская из рук коробки, стала отпирать дверь. Тоненький голосок у меня в голове уже много лет твердил мне примерно о том же. Стоило мне только войти в прихожую, как аромат жарящейся еды атаковал мое обоняние, и я невольно сморщила нос. Один и тот же зеленый ковер, истертый и обтрепанный, бежал вверх по лестнице как снаружи, так и внутри дома. Миссис Бейкер опять вывернула на лестнице лампочку, но солнца, что через окно на площадке падало на обои с узором из розовых бутонов, было вполне достаточно, чтобы я нашла дорогу к своей квартире.
— Послушай, — сказал Дженкс, пока я поднималась по лестнице. — Вон то пятно на потолке аккурат в форме пиццы.
Я подняла взгляд. Странно, раньше я никогда его не замечала.
— А вон та вмятина в стене? — продолжил феек, когда мы достигли второго этажа. — Она явно от чьей-то головы. Вот черт… если бы эти стены могли говорить.
Тут я обнаружила, что по-прежнему способна улыбаться. Ладно, подождем, пока он до моей квартиры доберется. В полу гостиной была приличная яма после того, как там кто-то костер разжигал.
Моя улыбка мигом исчезла, стоило мне только завернуть на площадку третьего этажа. Все мои вещи стояли в коридоре.
— Что за черт? — потрясенно прошептала я. Затем поставила на пол коробку и воззрилась на дверь миссис Талбу, домовладелицы. — Я же заплатила квартплату!
— Эй, Рэчел! — крикнул мне с потолка Дженкс. — Где твоя кошка?
С нарастающим гневом я принялась разглядывать свою мебель. Втиснутая в узкий коридор, покрытый вшивым линолеумом, она словно бы занимала больше места.
— Рэчел! — заорал Дженкс. — Где твоя кошка, черт побери?
— Нету у меня кошки, — почти прорычала я. Это было мое больное место.
— А я думал, у всех ведьм есть кошки. Возмущенно поджав губы, я зашагала по коридору.
— От кошек у мистера Динки чих начинается. Дженкс летел у самого моего уха.
— У какого еще мистера Динки?
