— Пожалуй, это стало бы для него ударом, — прошептала я себе под нос, скрипя зубами от мучительного похмелья.
Подняв глаза, я пристальным взором окинула уродливые желтые перегородки. Мои глаза сузились, когда со всех сторон на меня подняли головы мои сослуживцы. Они стояли повсюду плотными группками, прикидываясь занятыми, а на самом деле вовсю судачили. Испуская медленный вздох, я протянула руку к черно-белой фотографии Уотсона, Крика и стоящей позади них двоих женщины, Розалинды Франклин. Троица ученых стояла перед своей моделью ДНК, и в улыбке Розалинды проскальзывал тот же скрытый юмор, что и у Моны Лизы. Можно было подумать, будто она уже знает, что будет дальше. Я задумалась, не была ли Розалинда Внутриземкой. Множество людей на самом деле были скрытыми Внутриземцами. Я хранила эту фотографию как постоянное напоминание о том, насколько мир зависит от всяких мелких деталей, ускользающих от всеобщего внимания.
Прошло уже сорок лет с тех пор, как четверть человечества вымерла, пораженная смутировавшим вирусом под названием «Ангел-Т4». И, несмотря на частые заявления телевизионных евангелистов об обратном, в этом была наша собственная вина. Все началось со старой доброй человеческой паранойи и ею же закончилось.
Тогда, в пятидесятые, Уотсон, Крик и Франклин объединили свои умы и за шесть месяцев решили загадку ДНК. На этом все могло бы и остановиться, но тогдашний Советский Союз подхватил технологию. Подгоняемые страхом войны, в развивающуюся науку потекли большие деньги. В начале шестидесятых у нас уже был вырабатываемый бактериями инсулин. Последовал подлинный расцвет производства биоинженерных лекарств, наводнивший рынок побочными продуктами куда более зашхеренной разработки Соединенными Штатами биоинженерного оружия. До Луны мы на самом деле так и не добрались, обращая науку не наружу, а внутрь, чтобы в конечном итоге едва не покончить с собой.
А затем, ближе к концу того десятилетия, кто-то допустил ошибку. Вопрос о том, кто ее допустил, Советский Союз или Соединенные Штаты, так и остался спорным. Где-то в холодных арктических лабораториях вышел из-под контроля смертоносный штамм ДНК. За собой он оставил сравнительно умеренную тропу смертей, идентифицированную и тщательно размеченную соответствующими службами, тогда как широкая общественность пребывала обо всем этом в полном неведении. Однако в то самое время, когда ученые заканчивали свои отчеты и клали их на полки, вирус мутировал.
В конце концов он внедрился в биоинженерный помидор, найдя слабое звено в модифицированной цепочке ДНК этого самого помидора, которое исследователи посчитали слишком незначительным, чтобы о нем тревожиться. Помидор стал официально известен под своим лабораторным названием «Ангел-Т4» — и отсюда взялась кличка вируса, «Ангел».
Не сознавая того, что вирус использует помидор «Ангел-Т4» в качестве промежуточного «хозяина», партии этих помидоров отправили на авиалинии. И через шестнадцать часов было уже слишком поздно. За последующие жуткие три недели страны третьего мира оказались буквально выкошены, а население Соединенных Штатов уменьшилось на одну четверть. Войска были сосредоточены на границах, а государственная политика стала выражаться во фразе: «Извините, но ничем не можем помочь». Да, США страдали, там умирали люди, но по сравнению с тем склепом, в который превратился остальной мир, это казалось сущей безделицей.
И все же главной причиной спасения цивилизации стали вовсе не правительственные меры, а тот простой факт, что большинство Внутриземцев оказались резистентны к вирусу «Ангел». Ведьмы, немертвяки и меньшие виды вроде троллей, фей и фейков вообще никак не пострадали. Вервольфы, живые вампиры и лепреконы отделались гриппом. А вот эльфы полностью вымерли. Был сделан вывод, что в данном случае аукнулась их давнишняя практика скрещивания с людьми ради пополнения своих рядов. Именно из-за нее эльфы сделались восприимчивы к вирусу «Ангел».
Когда все устаканилось, и вирус «Ангел» был полностью изничтожен, число Внутриземцев, общее по всем видам, стало худо-бедно сопоставимо с числом людей. И мы в темпе за этот шанс ухватились. Поворот, как его стали называть, начался в полдень с одного-единственного фейка. А закончился в полночь, когда все человеческое население, фигурально выражаясь, сгрудилось под столом, пытаясь свыкнуться с тем непреложным фактом, что оно еще с незапамятных времен живет бок о бок с ведьмами, вампирами и оборотнями.
