Рой Грейс, не обратив внимания на дивный вид из окна на Кемптаун, обомлел от бледности Клио, лежавшей на высокой койке в палате с многочисленными аппаратами на голубеньких стенах. У койки стоит высокий мужчина лет тридцати с короткими редеющими каштановыми волосами, в голубой униформе и бахилах. Переписывает показатели мониторов в свой блокнот на планшетке.
На Клио зеленая больничная рубашка, светлые волосы, обрамляющие лицо, отчасти потеряли естественный блеск. Она беспомощно и нерешительно улыбнулась, как бы радуясь Рою и одновременно огорчаясь, что он ее застал в таком виде. На груди целый лес электродов, на большом пальце монитор-наперсток, считающий пульс.
— Прости, — робко вымолвила она и ответила слабым пожатием, когда Рой схватил ее руку.
Душу заполонила паника. Потеряла ребенка?..
— Что случилось?
Мужчина повернулся к нему. На именной табличке значится: «Д-р Н. Кросс. Ординатор».
— Вы муж?
— Будущий, — еле выдавил суперинтендент, потому что перехватило горло. — Рой Грейс.
— Ах да, конечно. — Ординатор покосился на обручальное кольцо на пальце Клио. — Н-ну, мистер Грейс… ничего страшного, но пациентка потеряла много крови.
— Что случилось? — повторил Рой.
— Пришла на работу, — еле слышно ответила Клио, — приготовила тело к вскрытию, вдруг пошло сильное кровотечение, будто что-то внутри взорвалось. Заподозрила выкидыш. Потом жуткая боль в животе вроде спазмов… Очнулась на полу, надо мной стоит Даррен. Он меня дотащил до машины и привез сюда.
Даррен — помощник Клио в морге.
Рой, почувствовав облегчение, покосился на ординатора:
— А ребенок?..
— Только что проведено ультразвуковое обследование, — сообщил доктор Кросс. — Подобные случаи называются предлежанием плаценты. То есть плацента расположена в нижнем отделе матки.
— Это чем-нибудь грозит… младенцу?
— Бывают определенные осложнения, хотя в данный момент с плодом все в полном порядке, — заверил доктор Кросс любезно, но устало и повернулся к двери, приветственно кивая вошедшему в палату солидному мужчине в очках, с выстриженными до короткой щетины темными волосами, с лысиной на макушке, в голубой рубахе с открытой шеей, в серых костюмных брюках и уличных черных ботинках, похожему на снисходительного директора банка.
— Доктор Гольбейн, это будущий муж Клио.
— Здравствуйте. — Доктор протянул руку, представился: — Дес Гольбейн, консультант-гинеколог.
— Спасибо, что пришли.
— Не за что, это моя обязанность. Очень рад вас видеть. Необходимо принять кое-какие решения.
Рой снова встревожился, хотя деловитость консультанта, напротив, внушала уверенность. Он ждал продолжения.
— На двадцать первой неделе Клио прошла плановое ультразвуковое обследование, и все было в порядке. Но с тех пор плод нисколько не прибавил в весе, что нехорошо, если честно сказать. Значит, плацента плохо работает. Ее хватает только на поддержание жизни плода, а рост она не обеспечивает.
Сердце сжалось.
— Что это означает?
Доктор Гольбейн улыбнулся — как директор банка, одобривший заем, но с натугой.
— Ну, один вариант — родить прямо сейчас.
— Сейчас?.. — ошеломленно переспросил Грейс.
— Да. Однако при родах на двадцать шестой неделе шансы только слегка превышают пятьдесят на пятьдесят. В будущем месяце повысятся до девяноста процентов. Если дотянем до тридцать четвертой недели, вырастут до девяноста восьми. — Доктор бесстрастно оглядел всех по очереди; по лицу ничего не угадаешь.
Грейс тупо смотрел на него, в душе неожиданно вскипела злоба. Речь идет об их ребенке, а консультант подсчитывает проценты, будто собирается сделать ставку на скачках. Бред какой-то. Ничего подобного не сказано ни в одной прочитанной книге, даже в «Дневнике Эммы» и прочих брошюрах, которыми снабжают Клио в консультации. Везде говорится лишь об идеальной беременности и идеальных родах.
