- Но ты же ткач, а не зеркальщик.
- Я только два года как ткач. А раньше по всей Венеции мотался, везде побывал.
- Родители у тебя есть?
- Откуда мне знать. Покамест они меня не искали.
- Но ты ведь и в приюте не жил.
- Нет. Я жил на улице. Как уже сказал, - везде и всюду. За это время много чего узнал и повидал. Не каждый знает...
- Как крыс потрошить до того, как их жарить? - не удержалась Мерле.
Он состроил смешную рожу.
- И это тоже. Но не только.
Мимо них пробежала черная кошка, повертелась вокруг и ни с того ни с сего прыгнула на Серафина. Но без всяких враждебных намерений. Напротив, она удобно устроилась у него на плече и заурчала. Серафин не шикнул на нее, а стал ласково поглаживать.
- Ой, да ты вор! - ахнула Мерле. - Только воры дружат с кошками.
- Потому что мы - бродяги, - улыбнулся он. - У воров и у кошек много общего. А кое-чем мы помогаем друг другу. - Он вздохнул. - Но ты права. Я рос среди воров. В пять лет уже стал членом гильдии, а потом и мастером.
- Мастер-вор! - Мерле не могла прийти в себя от изумления. Мастера воровской гильдии были самыми искусными карманниками Венеции. - Но тебе ведь нет и пятнадцати!
Он кивнул.
- В тринадцать я уже бросил гильдию и поступил в услужение к Умберто. Такой, как я, ему очень нужен. Не каждый может ночью влезть в окно любого дома и доставить дамам заказанное платье. Ты наверно знаешь, что многие мужья запрещают своим женам иметь дело с Умберто. Слава у него...
- ...плохая?
- В общем, да. Его платья делают людей стройными. Какой женщине хочется, чтобы ее муж знал, что на самом-то деле она - бочка винная. Говорят об Умберто немало плохого, а работа приносит ему хорошие барыши.
- Но ведь мужья все равно видят правду, когда их жены... - Мерле чуть смутилась. - Когда они раздеваются.
- Жены умеют мужьям голову заморочить. Свет погасят или чем-нибудь напоят. Женщины хитрее, чем ты думаешь.
- Я тоже женщина!
- Да, года через два.
Она от возмущения остановилась.
- Мастер-вор Серафин, я не думаю, что ты так хорошо знаешь женщин, чтобы так говорить, хотя и знаешь, где они свои кошельки прячут.
Черная кошка зашипела на Мерле с плеча Серафина, но Мерле на нее не взглянула. Серафин шепнул что-то кошке на ухо, и та успокоилась.
- Я не хотел тебя обидеть. - Он в самом деле опешил от ее взрыва негодования . - Правда, не хотел.
Она испытующе взглянула на него.
- Ну, ладно. На первый раз прощаю.
Он склонился перед ней так низко, что кошка, испугавшись, вцепилась ему в рубашку. - Моя вам глубочайшая благодарность, милостивая госпожа.
Мерле отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Когда она снова посмотрела в его сторону, кошки уже не было. Там, где коготки впивались в его плечо, на рубашке краснели кровавые пятнышки.
- Больно было? - спросила она озабоченно.
- А что больнее? Когда зверек царапает или когда человек кусает?
Она предпочла промолчать. И быстро пошла вперед. Серафин поровнялся с ней.
- Ты собирался мне рассказать про зеркальных призраков, - сказала она.
- Разве я собирался?
- Тогда бы ты о них не заговорил.
Серафин кивнул.
- Верно. Только... - Он вдруг умолк, остановился и прислушался к ночным шорохам.
- Что там?
- Пш-ш, - прошипел он и мягко приложил палец к ее губам.
Она старалась хоть что-нибудь расслышать в темноте. В узких переулках и на водных улицах Венеции часто раздаются странные звуки. В тесных проемах между домами любое звучание искажается до неузнаваемости. Лабиринт переулков и тупиков выглядит по ночам вымершим, одинокие прохожие предпочитают в такие часы главные городские дороги, так как бандиты и убийцы облюбовали кварталы города. И когда среди обветшалых домов порой раздаются крики, стоны или просто поспешные шаги, гулкое эхо тут же передается дальше, многократно повторяясь и видоизменяясь. Если Серафин в самом деле услышал что-то из ряда вон выходящее, это еще ничего не значило: опасность могла поджидать за поворотом, но могла таиться далеко отсюда.
- Солдаты! - еле слышно сказал он, схватил за руку не успевшую опомниться Мерле и быстро потащил ее к одному из тех крытых проходов, что строились в Венеции поверх многих узких каналов и где ночью темно, как в преисподней.
