Сэм угрюмо посмотрел на меня поверх двери, пока я хрюкала от смеха.
– Господа, – сказал он и сплюнул на мощеный двор.
Я поспешила в дом, взбежала по черной лестнице и, облачившись в фиолетовую амазонку, стала спускаться, чтобы присоединиться к Джеймсу и леди Кларе. Дверь гостиной была закрыта. Я неловко помялась на лестнице, потом услышала звонкий пустой смех леди Клары. Прерывать их я не могла и не знала, нужна ли я им в гостиной.
В конце концов я поднялась к себе и стала ждать, когда за мной пришлют.
Спустя какое-то время пришла Бекки, спросить, не спущусь ли выпить чаю с леди Кларой и Джеймсом.
Я взглянула на себя в зеркало.
Я долго пыталась убрать назад волосы. Фиолетовая лента перекрутилась и походила на веревочку, но, по крайней мере, волосы не болтались у меня по плечам.
Я выпрямила спину и спустилась по лестнице.
Леди Клара привольно расположилась в одном из кресел в гостиной, возле нее на столике стояла чашка чая и пирог. Она улыбнулась мне, когда я вошла. То была улыбка женщины, которая всегда получает то, что хочет. Я перевела взгляд на Джеймса. Он, казалось, был раздражен.
– А, Сара! – сказала леди Клара. – Мы с твоим опекуном обсуждали твое образование и виды на будущее. Подойди, поцелуй меня.
Я осторожно подошла и прислонилась теплой щекой к ее щеке – холодной и напудренной.
Она указала мне на кресло рядом с собой.
– Твой опекун боится, как бы я тебя не похитила! – сказала она с улыбкой. – Я заверила его, что мне просто нравится твое общество.
Джеймс кивнул.
– Мисс Лейси нужно многое узнать о своем поместье, – сказал он. – Она объезжала земли со своим управляющим, а еще ей нужно научиться читать расходные книги.
– Разумеется, разумеется! – небрежно произнесла леди Клара. – Но еще ей нужны платья, шляпки, перчатки, цирюльник, учителя – все, что поможет ей стать мисс Лейси из Широкого Дола!
Джеймс помешал чай, брякая ложечкой в чашке. Бекки передала мне чашку и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Я задумалась, не подслушивает ли она в холле? Я бы точно стала подслушивать.
– Широкий Дол – необычное поместье, – мягко сказал Джеймс. – А мисс Лейси – необычная молодая леди. Ей нужно изучить и одобрить планы касательно земли, прежде всего прочего. Потом будет сколько угодно времени на модные пустяки.
Леди Клара удивленно подняла брови.
– Сколько угодно времени? – воскликнула она. – Но девочке шестнадцать! Когда, по вашему мнению, ее следует представить ко двору?
Джеймс моргнул.
– Ко двору? – спросил он с искренним изумлением. – Зачем ей ко двору?
Леди Клара поставил чашку и раскрыла веер.
– Для лондонского сезона, разумеется, – рассудительно произнесла она. – Она должна провести сезон в Лондоне, а кто ее представит?
Джеймс пальцами зачесал волосы назад.
– Я не думал о сезоне, – сказал он. – Едва ли это существенно. Самое важное – научить Сару жить в деревне, дать ей освоиться, понять, что делается на ее земле, и подготовить к тому времени, когда ей исполнится двадцать один, и она сама станет всем владеть.
Леди Клара рассмеялась очаровательным переливчатым смехом.
– Самое важное! – воскликнула она. – Возиться в навозе на маленькой ферме?!
Она прервалась.
– Ох, простите! Я не хотела быть грубой! Но кто проводит всю жизнь в деревне, кроме крестьян? Едва ли можно обрекать Сару на заточение здесь, где у нее не будет общества, когда она может жить, как, позвольте заметить, подобает молодой леди, в Лондоне.
– Вряд ли это можно назвать заключением! – горячо сказал Джеймс. – Она полюбит здешнюю жизнь.
– Вы здесь не живете, – заметила я. – Вы живете в Лондоне!
Леди Клара на мгновение подняла веер, скрывая лицо, и подмигнула мне.
Джеймс поднялся на ноги и прошелся по комнате.
– Сара! – обратился он ко мне. – Ты же не захочешь жить, как господа, в Лондоне. Тебя не так воспитали, ты не можешь этого хотеть.
Я задумчиво на него посмотрела. Он управлял моим поместьем на благо работников, с выгодой для них. Он не собирал для меня арендную плату, как был бы должен. Он не искал меня, и он меня не нашел. Когда я сюда попала, ее уже не было; и все блага здешней жизни не могли ей помочь.
