Меридон - страница 114

Шрифт
Интервал

стр.

Уилл увидел, каким жестким стало мое лицо.

– Вам это не обязательно делать, знаете, – ласково сказал он. – Если у вас где-то есть друзья, с которыми вы предпочтете быть рядом, или жизнь, которой хотите жить, вы можете просто опять уехать. Мистер Фортескью распорядится, чтобы вам высылали деньги. Вам здесь не нужно жить, если вы не хотите. Поместьем хорошо управляли, пока вас не было, и ничего не придется менять, если только вы сами не захотите остаться.

Я опустила глаза, чтобы он не видел, какая ярость в них загорелась, когда он предположил, что я могу уехать. Мне некуда было ехать. Я стремилась сюда всю жизнь. Если здесь мне не найдется места, я пропаду. Ее у меня больше не было; если я лишусь еще и Широкого Дола, я стану просто бродяжкой.

– Где твой дом? – спросила я.

Он указал на тропинку, уходившую вправо.

– Вон там, – сказал он. – Стоит в стороне от главной улицы, лицом к заливному лугу и реке. Я приехал к тетушке, когда с моим двоюродным братом Тедом три года назад произошло несчастье во время пахоты. Ей нужно было с ним помогать. Когда он умер, я остался. Вот так я и стал тут за все отвечать, хотя и молод для такой работы. Тед был деревенским старостой, и все решили, что я могу занять его место. Тайяки всегда были важной семьей в этой деревне. Они положили в церковную стену камень, старше которого в церкви нет.

Я видела дымовую трубу и крышу с каменной черепицей. Дом, судя по всему, был лучшим в деревне. Больше его разве что дом священника.

– А где ты жил прежде? – спросила я.

Уилл улыбнулся.

– Недалеко, – сказал он. – Прямо по этой дороге, в поместье Гудвуд. Работал в конторе бейлифа, так что и к фермерству привык, и к ведению книг.

– Женат? – спросила я.

Уилл слегка покраснел.

– Нет, – неловко ответил он. – И девушки нет. Была, но не захотела жить в деревне. Хотела пойти в услужение, и чтобы я с ней пошел. Я с лошадьми хорошо управляюсь, и она хотела, чтобы я пошел в кучера к Хейверингам. А я не захотел уезжать из деревни. Я ее не брошу ни ради какой девушки, будь она хоть первой красавицей. Так что она уехала без меня. Прошлым летом. У меня с тех пор ни с кем ничего серьезного не было.

– Вот этой дорогой доберемся до холмов, – сказал он и, развернув лошадь, поехал прочь от церкви по узкой тропе, поднимавшейся на холм.

Лошади шли по тропе бок о бок, но я отпустила поводья и позволила Морю ускорить шаг, чтобы опередить Уилла и поехать одной, не показывая ему своего лица. Поющий шум в голове, который я услышала, впервые попав в эти края во тьме и холоде, озаренная лишь луной, стал громче. Я ехала по тропе, которую много раз видела во сне. Мы оставили позади поля, вокруг нас смыкались тихие буки. Копыта лошадей тихо ступали по сырой земле и опавшим листьям. Уши Моря были обращены вперед, к кругу яркого света, где кончались деревья, и мы должны были выйти… выйти куда?

Я знала, как это будет, но внезапно испугалась, что будет не так, как я ожидала. Ведь так многое здесь отличалось от того, что я видела во сне. Я не нашла теплый дом и отца, я была не любимой дочкой с медными волосами, а цыганкой, пришедшей из тьмы, чужаком, незваным гостем. Джеймс Фортескью мог говорить, что любит меня ради моей матери, или из чувства долга, или из чувства вины, что не сумел меня отыскать, – но все это ничего не значило. В моем мире ничто из этого не могло бы заставить человека и руку поднять, чтобы согнать муху.

Уилл Тайяк мог целый день показывать мне поместье и всячески меня привечать – но я понимала, что его маленький личный мир прекрасно работал без меня шестнадцать лет. Здесь привыкли к тому, что в Холле никого нет. Им так больше нравилось. Я не была долгожданной наследницей, нашедшей наконец-то дорогу домой. Я была никому не нужной сиротой. Мой так называемый опекун и деревенский староста неплохо обходились без меня все это время.

Если и земля окажется не той, подумала я, мне надо будет уехать. Не как они надеялись, не достойный отъезд леди, сказавшей людям, что мне не понравилась сельская местность и я предпочитаю жить в городе. Если земля окажется не той, мне надо будет сбежать этой же ночью. Отрезать волосы, украсть серебро и хорошенькие миниатюрные портреты со столиков в гостиной – и все остальное, что полезет в карманы. Ехать, пока не найду ярмарку, на которой смогу наняться конюхом на хорошую конную ферму, где стану работать с молодыми лошадьми. Я ни на что не годилась. Я не знала обычаев роми – к тому же старуха в Солсбери сказала, что я не роми. Я не из этого особенного народа.


стр.

Похожие книги