Если Ральф начинал его мучить, Энтони заведомо оказывался в проигрыше. Брат был на голову выше и настолько же массивный, насколько младший был худеньким и жилистым. Пинки Ральфа заставляли его терять равновесие. Энтони опрокинулся на бок, словно корабль с неправильным центром тяжести, но в этот раз он не упал, его поддержала свая. Может быть, его поддержала сама «Мэри Роуз». Мальчик не стал оборачиваться к своему мучителю, он смотрел только на то, как слегка покачивался корабль, — словно Ральфа вообще не существовало. Вторая каракка, «Питер Помигрэнит», находилась прямо за величественной «Мэри Роуз», и та почти полностью затмевала ее. Да и сановник, выступавший с праздничной речью, встал на форштевень «Мэри Роуз», под ротонду с розой Тюдоров, вырезанной в корпусе корабля. На бедного «Питера» он не обращал никакого внимания, как Энтони не обращал внимания на Ральфа. Над его головой возвышался массивный форкастль, уходили в бледное небо мачты. Внешняя стена корабля была гладкой и словно бы монолитной.
Энтони объяснял Фенелле, что в будущем все каракки будут строить так же, как каравеллы, то есть встык, в то время как раньше их обшивали внакрой, как крыши домов.
— На Средиземном море так строят уже не первый век.
— А почему, Энтони?
Он взял девочку за руку и осторожно провел ее ладонью по гладкой поверхности — и она не загнала себе занозу. Они пробрались в док в начале лета. Побоям, которые им предстояло получить, не под силу было удержать детей.
— Чувствуешь? Благодаря этому они становятся обтекаемыми, и получается, что их можно нагружать гораздо больше, поскольку сила переходит от одного края к другому. — Фенелла кивала и вместе с ним гладила борт пока что лишь наполовину обшитой каракки.
— Кроме того, можно врезать орудийные порты, вообще все отверстия, которые нужны, — если ты, конечно, в этом понимаешь.
— А ты в этом понимаешь, верно?
— Нет, — ответил мальчик. — Пока нет. Но думаю, что я один из тех людей, кто может этому научиться.
Она подняла руку и слегка коснулась его лица. В глазах Энтони складывалась мозаика из золотисто-коричневых искр, вспыхивавших всякий раз, когда он заговаривал о кораблях.
Она повернула голову и посмотрела на такелаж готовой каракки. Сейчас бушприты были пусты, но уже совсем скоро на них будут развеваться паруса, безжалостно натягивая канаты. Фенелла пожалела, что в этот момент не стоит рядом с Энтони и не может видеть его глаза. Задумалась на миг, не привлечь ли к себе внимание, но мальчик был настолько погружен в созерцание своей «Мэри Роуз», что не удостоил бы ее ни единым взглядом. Сильвестр вел себя так же, он стоял в стороне, давая Энтони возможность насладиться своим счастьем. Время от времени он пытался отвлечь на себя внимание Ральфа, но вел себя слишком робко, и поэтому у него ничего не получалось. Зрители зааплодировали, и оратор ушел с импровизированной трибуны. Волынщики, одновременно бившие в свои племенные барабаны, играли мелодию, манившую вдаль, к подвигам.
— Поймай этого ребенка, девушка, — услышала Фенелла голос отца. — Иначе за что я тебе плачу?
И прежде чем Фенелла успела увернуться, Дина схватила ее и оттащила от мальчиков.
— А теперь ты будешь стоять рядом со мной, юная леди. Ты же не какая-нибудь портовая сикуха! — И она безжалостно потащила Фенеллу на край толпы. Оттуда девочка уже не видела корабль, зато отлично видела Энтони и двух других мальчишек.
Ральф воспользовался суматохой, чтобы толкнуть Энтони всем своим весом. Энтони вцепился в сваю, но молниеносно выпрямился и обернулся. Ральф вскрикнул и закрыл руками лицо, словно брат ударил его, хотя тот и пальцем к нему не прикоснулся.
— Клянусь святым Николаем! — раздался чей-то голос. — Неужели никто не может усмирить этого грубияна? — Мортимер Флетчер пулей вылетел из толпы и отвесил Энтони две звонкие оплеухи. Обиженно вскинулся Сильвестр.
— Нет! — сдавленно пискнул он, но его протеста никто не услышал. — Энтони ведь ничего не сделал.
— Оставь его, Мортимер. — Рядом с ними возник Джеймс Саттон, отец Сильвестра, ослепительно красивый, с белыми волосами и почти золотистой кожей, самый добрый человек во всем мире. Он вышел вперед и поднял руку, словно пытаясь защитить лицо Энтони от дальнейших ударов. — Не стоит обижать мальчика у всех на глазах из-за маленькой ссоры.
