Взял, и попер в открытую, чуть ли не сквозь мафиозную четверку. Не оглядываясь, направился к окраине, выбрал чутьем безлюдный проулок. Хотят говорить - можно поговорить, но на условиях Михаила.
Сначала собирался прямо на остановке подойти и задать вопрос: "Чего надо?!" - однако чутье сказало, что лучше обойтись без свидетелей. Неизвестно, на чьей стороне выступит местное население, если что, да и мафиози на публике будут вести себя наглее и агрессивнее. Против самого по себе серьезного разговора чутье не возражало, наоборот, полагало, что лучше решить все вопросы как можно быстрее и навсегда. Только крайне желательно сначала нейтрализовать громил и вообще - говорить с позиции силы.
Михаил шел не оглядываясь, тем не менее, знал, что городские разбойники движутся следом. Не только чуял, но и шаги за спиной слышал. Вон, уже догоняют.
Проулок вильнул, и на изгибе Михаил затаился - перемахнул низкий заборчик и присел.
Братки из-за поворота вышли быстро, почти бегом. Впереди шел толстяк, за ним - старик, громилы замыкали - странное построение, логичнее было бойцов первыми пустить.
В этот раз Михаил был готов к драке, настроился заранее. С максимальной стремительностью, но бесшумно выскочил за спинами громил, синхронно вырубил обоих - одному врезал левой рукой, другому - правой. Они еще только начинали заваливаться, а Михаил уже рванулся дальше, отшвырнул с дороги старичка, сбил подсечкой толстого - хорошо так приложил об землю, громко. Оседлал главного разбойника и упер ему под кадык острие ножа.
Старичок пролепетал на плохом цефане:
- Что вы делаете...
Все-таки переводчик. Совсем испуганный - и сбежать боится, и остаться боится. С одной стороны его Михаил пугает своей стремительностью и жестокостью - неудивительно, Михаил сейчас сам себя пугал, холодок такой сладкий под ложечкой. С другой стороны переводчик уже давно, привычно боится мафии. Сильнее, чем любого колдуна, хоть бродячего, хоть стационарного. Потому и не убегает.
А толстяк не испугался. Едва немного разобрался в ситуации, на его лице отразился не страх - ярость. Аж побагровел, заорал что-то ругательно-угрожающее.
Нельзя так разговаривать с человеком, который приставил к твоему горлу нож. Михаил надавил острием чуть сильнее - и толстяк проявил таки испуг на лице. Немного, на пару секунд, а потом снова начал орать угрозы. Вообще-то должен был испугаться больше, сообразить, что раз человеку хватило глупости напасть на мафиози, то хватит и на то, чтобы убить одного из них. Видимо, интеллекту не достает сообразить, никак не покинет уверенность во всесилии и безнаказанности. Не себя - своих боссов и донов, толстяк явно не самое высокое начальство в организации.
Переводчик, похоже, обрел уверенность, довольно твердо произнес:
- Вы, я вижу, не понимаете, кто у нас за спиной.
Михаил, продолжая глядеть в глаза толстяку, гаденько ухмыльнулся:
- Я знаю, что за вашей спиной. За вашей спиной лежит очень большая куча навоза, а за моей спиной - семь тысяч миров. Переведи.
Переводчик тихонько охнул, пролепетал что-то пространное на местном языке. Испуг толстяка наконец-то стал постоянным. Понял, дурачок, что имеет дело не с каким-то там местным запуганным работягой или продажным нуатом, а с существом из другого мира. Что за спиной бродячего колдуна действительно может быть все, что угодно, любая мощь.
Переводчик визгливо сообщил:
- Мы только хотели сделать предложение!
"От которого вы не сможете отказаться". Михаил ответил зло, с нажимом, убедительно:
- Если у вас есть ко мне предложение, то прийти должен был самый главный из вас. В одиночку, без оружия, и принести мне подарок.
Блефовал, но братки-разбойники в блеф поверили. Толстяк, услышав перевод, даже забормотал что-то извиняющиеся. И задал вопрос.
Михаилу отвечать не хотелось, потому, не дожидаясь перевода вопроса, он сам спросил ледяным тоном:
- Это вы убили бродячую колдунью? - просто так, чтобы не терять инициативу в разговоре. Не было никаких убитых пролазниц.
Ответ прозвучал испуганно-отрицательный.
