Яасены и не такое могут, в некоторых мирах превращаются в генераторы питательного бульона - до сих пор неизвестно, откуда они бульон берут. В тех мирах, где есть подходящие приборы для исследования, яасены в бульонные генераторы не превращаются - может не получается из-за различия в законах природы, может, просто надобности пролазникам нет, яасены-то превращаются в нужные вещи. А в тех мирах, где яасены таки становятся "рогами бульонного изобилия" - приборов нет, а принесенные из других миров не работают. Все из-за той же разности в законах природы.
Михаил плыл уже давно, пожалуй, с десяток километров пронырнул. Начал замерзать, да и солнце явно клонилось к закату.
Прислушался к чутью - на берегу опасности не было. Либо преследователи-телре разочаровались и ушли - могли убедить себя, что беглый раб утонул - либо остались далеко севернее по берегу. Можно выбираться.
Пока Михаил занимался дайвингом, на поверхности поднялся ветерок, и каменистый в этих местах берег ласкала слабая зыбь. Выбрался на все еще горячие камни, первым делом выжал и расстелил сушиться свое тряпье. Прижал камнями, чтобы не унесло ветром, когда высохнет.
Теперь можно наконец-то провести ревизию своего имущества. Фляга - наполнена водой, можно напиться. В треугольной сумочке на поясе лежала плоская штучка с рычажком, в которой Михаил опознал примитивную фитильную зажигалку. Только фитиль совершенно раскис в морской воде. Кроме того, в сумочке лежала массивная линза - видимо, тоже для разжигания огня. Хорошая штука, однако разводить огонь Михаилу опасно - можно выдать себя дымом, да и кострище - слишком заметный след.
Разрезал одну лепешку - тягучий и жесткий сыр, хотя на вкус ничего. Съел половину лепешки, хотелось еще, но решил сэкономить.
А в бутылочке было масло с кокосовым запахом. Вспомнил, что в Полинезии кокосовое масло используют как средство от комаров, и натерся им с ног до головы. Подумав, смазал маслом нож, чтобы не ржавел, и деревянные ножны, чтобы не набухли в воде, если снова придется нырять. Дерево было лакированное, пока что не набухло, однако лучше намазать.
Полезные вещи Михаил взял с собой из жилища телре. Чутье вовремя подсказало, что брать, как тут не впасть от чутья в зависимость? В сущности, выхода другого нет, не на что больше положиться в мире Ду.
За это время каменнодеревская "пижама" и хлопковые трусы аж с самого мира Планета Земля высохли. "Пончо" в основном - тоже, влажными остались только швы. Между прочим, "пончо" отстиралось в море, уже не воняло псиной. Если эту тряпку использовали как подстилку для собаки, тогда тот факт, что собаки не было дома, когда Михаил дрался с ее хозяином - еще одно везение. Незаслуженное.
Кожаный пояс был еще влажноват, но Михаил решил не ждать, пока высохнет, оделся, обулся и отправился в заросли искать место для ночевки. Мокрый пояс надевать не стал, нес в руках вместе с "пончо".
Пока искал место для ночлега - Рянц советовала выбрать полянку с невысокой травой и постелить в качестве постели свежие листья - нашел еще инжир, а кроме того - такое же дерево, как выращивала Рянц. Набрал в "пончо" плодов, сносил к морю, помыл, и плотно ими поужинал. Косточки складывал в "пончо", у них очень питательные маслянистые ядра, пригодятся для перехода по пустыне, а может и дальше, в мире невидимой смерти.
Рянц, перед тем, как допустить Михаила к лазу, немного посокрушалась, что не может дать ему с собой этих косточек. Даже предлагала подождать, пока не созреет следующий урожай плодов. С прошлого урожая ничего не осталось - измученные пищевым однообразием жители Большого Города считали деликатесом даже жмых от косточек после выдавливания масла.
Когда местное солнце прикоснулось к горизонту, Михаил уже нашел подходящую полянку, соорудил постель, лег, укрылся "пончо". Но сон не шел, несмотря на переполненный впечатлениями день. Шутка ли, в рабстве побывал! А потом - дайвингом занимался...
Встал, прошелся в сгустившихся сумерках к морю. Пояс и "пончо" взял с собой на случай, если не найдет свою постель в темноте.
