Санди с испугом кивнул.
— Вот и хорошо, — успокаиваясь, произнес Брунетти. — Так что с фабрикой? Митри принимал участие в ее работе?
— Наверняка.
— Почему вы так считаете?
— Он иногда приезжал сюда, чтобы помочь по химической части: составить какую-нибудь формулу или рассказать шурину, как должен выглядеть тот или иной препарат. Он хотел быть уверен в том, что товар смотрится надлежащим образом. — Санди взглянул на Брунетти и пояснил: — Точно не скажу, но думаю, он приезжал именно за этим.
— Часто?
— Может, раз в месяц, иногда даже чаще.
— Они ладили? — спросил Брунетти, а потом уточнил: — Буонавентура и Митри.
— Не слишком. Митри был женат на его сестре, так что им приходилось поддерживать отношения, но, похоже, им обоим это не нравилось.
— А вам известно что-нибудь насчет убийства Митри?
Санди энергично затряс головой:
— Ничего. Совершенно ничего.
Брунетти выдержал паузу и осведомился:
— Здесь, на фабрике, ходили какие-нибудь слухи?
— Слухи всегда ходят.
— Об убийстве, синьор Санди. Что говорили об убийстве?
Санди молчал — то ли пытаясь вспомнить, то ли взвешивая все «за» и «против». Наконец он заявил:
— Был слух, что Митри собирался выкупить фабрику.
— Почему?
— Почему был слух или почему собирался выкупить?
Брунетти глубоко вздохнул, стараясь не вспылить, и ровным голосом ответил:
— Почему он собирался выкупить фабрику?
— Потому что он гораздо лучше справлялся с бизнесом, чем Буонавентура. У этого в делах царила полная неразбериха. Он никому не платил вовремя. С документацией — вообще ужас. Я никогда не знал, когда будет готова к поставке очередная партия товара. — Санди неодобрительно и сурово покачал головой и стал похож на добросовестного бухгалтера, возмущенного финансовой безответственностью начальства.
— Вы сказали, что являетесь начальником производства на фабрике, синьор Санди. Значит, вы больше других знаете о ее делах.
Санди с готовностью кивнул, словно ему было приятно, что комиссар признает этот факт.
Внезапно в дверь постучали, она приоткрылась, и Брунетти увидел за нею Делла Корте, который знаками просил его выйти. Когда комиссар выглянул в коридор, Делла Корте сказал:
— Его жена здесь.
— Чья, Буонавентуры? — спросил Брунетти.
— Нет, Митри.
— Как она сюда попала? — удивился Брунетти. И видя, что этот вопрос вызывает у Делла Корте недоумение, уточнил: — В смысле, откуда она знала, что нужно ехать именно сюда?
— Она говорит, что живет сейчас у жены Буонавентуры и отправилась сюда, как только услышала о его аресте.
Брунетти из-за утренних событий потерял ощущение времени и, взглянув на часы, с удивлением выяснил, что уже почти два часа дня: с момента ареста Буонавентуры и Санди прошло несколько часов, но он был слишком занят, чтобы это заметить. Он вдруг ощутил острое чувство голода и какой-то легкий звон во всем теле, словно через него пропустили слабый ток.
Его первым движением было отправиться поговорить с вдовой немедленно, но он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, до тех пор пока он чего-нибудь не съест и не уймет дрожь в мышцах. Что это — возраст или стресс? Стоит ли ему тревожиться? Ведь подобные признаки могли быть симптомом какой-нибудь болезни.
— Мне нужно перекусить, — сообщил он Делла Корте, которого слова комиссара почему-то так сильно удивили, что он даже не стал пытаться скрывать это.
— На углу есть бар. Вы можете купить там сэндвич. — Он проводил Брунетти до двери и показал, куда идти, после чего, сказав, что ему надо позвонить в Падую, вернулся в здание.
Брунетти добрался до бара, расположенного на расстоянии полуквартала, и заказал там сэндвич, который ему не понравился, и два стакана минеральной воды — выпив ее, он по-прежнему испытывал жажду. Но дрожь прекратилась, и он стал гораздо лучше чувствовать себя, хотя все еще продолжал испытывать беспокойство, оттого что реакция на утренние события оказалась столь сильной.
Он вернулся в квестуру и там попросил номер мобильного Палмьери. Получив его, он связался с синьориной Элеттрой, велел ей бросить все дела и составить для него список всех телефонных переговоров Палмьери, а также Митри и Буонавентуры (с домашних и рабочих номеров) за последние две недели. Он попросил ее не вешать трубку и осведомился у офицера, с телефона которого звонил, куда увезли тело Палмьери. Тот сообщил, что труп находится в морге местной больницы, и Брунетти распорядился, чтобы синьорина Элеттра передала Риццарди: нужно немедленно послать туда кого-нибудь за образцами тканей. Он хотел, чтобы их сравнили с частицами кожи, найденными под ногтями Митри.
