Так вас вчера не было в университете, – начал было оправдываться Тим, но спохватился, поняв иронию Ингрид и начал свой рассказ.
Они по доброй традиции совершили долгую прогулку. В этот раз они не могли наговориться и Ингрид даже пригласила Тима к себе домой. Ингрид рассказывала свои новости, а Тим вещал о своей поездке. В какой-то момент разговора, они приблизились слишком близко друг к другу. Тимом охватило непреодолимое желание поцеловать Ингрид. Но, он сдержался, так как понимал, что скорее всего она с ним больше никогда не будет общаться. Ингрид не заметила этот момент, так как была чем-то отвлечена.
Они наконец-то попрощались и Тим поехал к себе в совершенно противоположную часть города. С этого момента он только и думал об Ингрид и этом новом возникшем к ней чувстве. Он никогда до этого даже не мечтал, что они когда-то могут быть вместе. Ингрид хоть и не намного старше него, но все же она уже начала взрослую жизнь и у нее, наверняка, много поклонников. А Тим до сих пор еще не до конца разобравшийся в себе студент, который даже понятия не имеет, чем заниматься после окончания учебы. Хотя с другой стороны, он также осознавал, что Ингрид не проводила бы с ним столько времени, если бы он ей не нравился.
Новое чувство Тима перечеркнуло все его доводы и за и против, он уже знал, что хочет быть с Ингрид и попытается сделать для этого все возможное.
Ингрид после их совместных прогулок, действительно, воспринимала Тима только как приятеля. Разговоры с ним отвлекали ее от будничности. Но, после его возвращения из этой короткой поездки, что-то положительно изменилось в нем самом и ее отношении к нему – она почувствовала исходившую от Тима спокойную непоколебимую уверенность, ей стало с ним спокойно и тем более, она по нему успела соскучиться.
Несмотря на то, что они нашли столько общего между собой и между ними начали проскакивать первые искорки симпатии, они были очень разными. В то время как Тима направляли по жизни его духовные поиски, Ингрид жила совсем другими идеалами. У нее были простые мечты – дружная семья, дети, надежное мужское плечо, шумные семейные праздники, веселый круг друзей, собирающийся в их большом доме. Ей не была чужда идея яркой жизни полной приключений в поисках своего уникального пути, но все же в глубине души она предпочла бы тихую гавань. Ровно как и Тим не отрицал, что может стать примерным семьянином, но все же его больше влекли загадки мироздания и человеческих судеб.
Через несколько дней они уже сразу встретились дома у Ингрид, был выходной, никуда не нужно было спешить. Они спокойно сидели, организовали себе легкий перекус с прохладительными напитками, разговаривали и играли интересную настольную игру, не требующую большой концентрации ума. Вдруг Ингрид спросила Тима:
Я не верю, что ты просто так месяц прожил в какой-то деревне, пусть и такой красивой. Это не похоже на тебя. Рассказывай, что там было на самом деле. Зачем ты ездил в то селение, и что ты там делал целый месяц?
Тим не сказал об Аристо никому и не собирался это делать. Но в случае с Ингрид он не видел опасности рассказать то, что он недоговаривал каждый раз, рассказывая об этой поездке. Тем более, что-то придумывать времени нет, Ингрид сразу поймет, что он сочиняет на ходу.
Тим поведал Ингрид историю про его детский опыт левитации, про Аристо и обучении у него весь прошлый месяц. Он рассказал ей как устроена Вселенная, как он помогал людям, одновременно обучаясь у Аристо. Также напомнил, как он близок был к этому пониманию в своей теории и что он невзначай увидел воспоминание Ингрид.
Я не сомневаюсь в твоих словах и верю, что ты повстречал такого удивительного человека как Аристо. Но то, что тебе открылись такие знания и способности и то, что все именно так работает – в это очень трудно поверить, тем более мне, человеку логики и фактов, – немного очнувшись от задумчивости прокомментировала Ингрид слова Тима. – Возможно я бы поверила тебе полностью, если бы ты продемонстрировал хотя бы часть того, о чем ты рассказал.
Что ты хочешь, чтобы я показал? – спокойно спросил Тим. Они договорились общаться между собой на “ты”, так как вежливая форма обращения к преподавателю казалась нелепой на их этапе общения и только на публике Тим продолжал ею пользоваться, чтобы не смущать других студентов.
