Кхмерская поговорка «Мужчины — это золото, Женщины — это ткань. Мужчины чудесны и когда «тускнеют» их можно легко почистить. Женщины — хрупкие, слабые и малоценны. Будучи испачканными, они остаются такими навсегда».
Мое детство: взросление в Убоне.
Работа начинается рано утром и никогда никогда не прекращается.
Я на самом деле родилась в Камбодже в 1980 году — сразу после падения режима кхмеров под ударами наступавшей вьетнамской армии. С режимом «красных» кхмеров или без него, Камбоджа все равно оставалась опасным местом для проживания. Моя мать забрала меня и моего братика и бежала в Таиланд. Мой отец был убит «красными» кхмерами.
Ребенком я жила с моими дедушкой и бабушкой, братом и двумя сестрами, так как моя мама редко появлялась. И дедушка и бабушка были необразованны и неграмотны. Я жила на маленькой ферме в маленькой деревушке под названием Бунталик, далеко от города Убон, провинциальной столицы провинции Убон.
Каждый день я просыпалась в 5 утра под крики петухов. Наверняка это не слишком отличалось от того, как просыпаются американские дети на своих фермах, но на этом сходство заканчивалось. Мой дом, покоящийся на сваях, имел разбитый деревянный пол, с огромными дырами в половицах, через которые я видела и слышала хрюкание свиней и кудахтанье кур под нами. Домашние животные проводили свою жизнь, поедая помои, возясь прямо под комнатой, где мой братик, сестра и я спали. Вскоре после своего пробуждения, я начинала работать — даже в то время когда я посещала школу.
На Западе вы посчитали бы мой дом не только потрепанным, но даже примитивным. В нем было всего четыре стены, гнилой пол и обветшавшая крыша; везде были огромные дыры через которые можно было смотреть на звезды, мокнуть под дождем во время ливней и смотреть на спаривающихся животных внизу. Наша мебель состояла не более чем из нескольких кусков ротанговой пальмы и поношенных подушек. Туалетом служила дырка в земле позади дома. Душем была емкость с водой и ковшик для поливания себя. Когда я была маленькой, в нашу деревню пришло электричество и водопровод. Мы думали, что эти изумительные изобретения — плод магии и ниспосланы нам духами. Мы не могли поверить, что что-то подобное могло прийти в нашу бедную и кажущуюся забытой маленькую деревушку.
Иногда я ходила вместе с дедушкой в горы и охотилась. У нас также был буйвол и куры, снабжавшие нас едой. Моя семья выращивала рис, чтобы прокормиться и мы все помогали в этом. Мои ежедневные обязанности состояли в работе на ферме и уходу за животными. Как и многие тайские дети, у меня было несколько игрушек. Поскольку мы находились относительно далеко от «больших» городов и современного общества в целом, то мы никогда не видели много игрушек. Поэтому, никто никогда не жаловался на скромное количество игрушек. Тем более что все равно у меня было мало времени для игрушек, поскольку у меня было бесконечное количество домашних дел — дел которые были моими обязанностями «старшей» сестры.
Обычно по утрам я ходила пешком три километра до школы — около 40 минут. После школы я немного играла со своими подругами и затем возвращалась домой. Школьный автобус не обеспечивал проезда для моей семьи, потому что к моему дому не было нормальной дороги. А дети, живущие в бедных семьях, которые живут вдоль таких разбитых и немощеных дорог, не получают транспорта от школы.
Мне было 6 лет, когда я начала ходить в школу. Обратно по дороге размытой обильными дождями или под палящим солнцем я шла домой и обязательно срывала манго, банан или плод папайи с дерева чтобы мои сестры могли поесть, потому что у нас никогда не было денег на покупки в магазине. Хотя им было всего три года, они уже выбегали на передний двор и выкрикивали мое имя, точно зная что я принесла им чего-нибудь вкусненького.
По мере роста моего брата, в 13 лет, он получил велосипед от моей мамы. А мне и моим сестрам всегда приходилось ходить пешком. Еще один пример какая разная ценность придается мужчинам и женщинам в тайской культуре. И, братик никогда не считал, что обязан был приносить домой что-то своим сестрам.
