— Мне жаль, но я должна вернуться домой.
Мастер дает мне формуляр, и я покидаю рабочее место.
Мой коллега Марк, увидев, что я ухожу, любезно пожелал мне «приятного 14 июля!». На его лице тревожная улыбка: он тоже понял, что моя головная боль отнюдь не безобидна. Здесь меня хорошо знают. Им известно: я не из тех, кто отлынивает от работы при малейшем недомогании. За десять лет я ни разу не брала больничный. Я больше не задерживаюсь, иду на парковку. Я должна вернуться как можно скорее, пока еще могу вести машину.
Рэй, разумеется, удивлен моим возвращением. Он дает мне обезболивающую таблетку, и я ложусь в постель. Когда проснусь, еще успею приготовиться к балу. Но проснувшись, я почувствовала, что стало хуже. Боль усилилась. Это кажется невозможным. Малейшее движение превращается в муку. Я никогда ничего подобного не испытывала: на мою голову словно надели каску слишком маленького размера, и эта каска продолжает уменьшаться, сжимая мозг.
Я не понимаю, что со мной. Не понимаю, почему моя голова вот-вот лопнет и откуда взялось это странное онемение во всем теле.
Ни одна таблетка в мире не могла бы принести мне облегчение.
— Я вызываю доктора! — решает Рэй ближе к вечеру.
Наш лечащий врач не берет трубку, он в отпуске. Рэй пытается связаться с той, кто его замещает. Она тоже недоступна.
Я начинаю паниковать, мое состояние невыносимо.
Но Рэй сохраняет спокойствие:
— Остается один выход: мы звоним в «Скорую»!
Муж всегда умел меня успокоить. Он мужчина крепкий, динамичный, деловой. Ему за шестьдесят, но, честно говоря, он тоже на свой возраст не выглядит. Рэй все еще работает, проверяет строительные площадки. Это не слишком простое занятие, но он хорошо справляется. Рабочие его уважают. У него есть и авторитет, и представительность. Надо сказать, что он бывший полицейский. Свою карьеру Рэй закончил в уголовной полиции Страсбурга. Он провел немало расследований. Мой муж не из тех, кто паникует. Я не понимаю, что со мной. Не понимаю, почему моя голова вот-вот лопнет и откуда взялось это странное онемение во всем теле. Но я говорю себе: пока Рэй рядом, пока он присматривает за мной, я в безопасности.
Врач «Скорой» стучит в дверь квартиры.
Он осматривает меня, задает вопросы. Боли в руках, мигрень, чувство онемения? На его лице озабоченность. Это не соответствует ни одной известной патологии. Рэй убеждает его отвезти меня в больницу.
Меня хотят отнести на носилках. Я протестую:
— У меня всего лишь головная боль.
И настаиваю на том, чтобы спуститься с четвертого этажа по лестнице, а не на лифте.
Глава 3. Странная болезнь
Каталка едет по коридорам больницы. Она наталкивается на стены, на двери, и при каждом ударе моя голова «взрывается». Господи, почему они едут так быстро? К 9 вечера мы уже прибыли в больницу «Скорой помощи» Страсбурга. С того времени меня возят из одного кабинета в другой. Такое ощущение, что я тряпичный мяч, который пинают из одного угла в другой.
Уколы, таблетки, аппараты, спинномозговая пункция, вопросительные взгляды.
Кажется, что становится все труднее говорить и дышать. И я как будто теряю рефлексы. Теперь состояние еще хуже, чем онемение, меня словно медленно парализует. Туман сгущается. Порой все становится ватным, расплывчатым. Я время от времени теряю сознание. Я забываю только что произошедшее.
Мужчина в белом халате спрашивает Рэя, который слегка встревожен:
— Ваша жена всегда так тихо говорит?
Врачам плохо удается скрыть недоумение.
Ни у кого нет даже предположений по поводу того, что за странная болезнь расправляется со мной у них на глазах. Никто ничего не знает, однако меня готовы отправить домой! Раз мое состояние не похоже ни на одно известное им недомогание, значит, оно не может быть слишком серьезным. Но у Рэя совершенно другое мнение. Напротив, раз ничего не нашли, меня следует оставить! Он хочет, чтобы меня госпитализировали, все слишком серьезно.
Исследования возобновляются. Болезнь Лайма? Менингит? Возможно. Но ничего явного нет ни на экране компьютера, ни в анализах, ни в умах специалистов.
В конце концов Рэй с сожалением уходит. В два часа ночи ему звонят из больницы: его просят приехать за мной, потому что специалисты по-прежнему ничего не находят. Рэй непреклонен: они должны меня оставить у себя. Я покидаю отделение «Скорой помощи», но остаюсь в больнице. И каталка возобновляет свой безумный бег из коридора в коридор.
