– Мужики!!! "Француз" передал, что топливо в ноль, но он видит берег, и попытается дотянуть планированием! – подбегая, во всю глотку заорал Зайченко. – Если повезёт – он сядет на воду у берега! Если нет… У вас лодки есть?!
Видимо, во взглядах почти двух десятков человек сквозило что-то такое, отчего лётчик мгновенно сник. Моментально понял, что мы ничем не сможем помочь погибающим в море людям, даже если очень захотим это сделать. У нас действительно не было лодок. Никаких, даже резиновых. Надо было пошуровать в закромах Еремеева, да кто же знал… Стоп, а если?
– Чего стоим, парни? – нарушил я всеобщее молчание. – У нас есть плавсредство амфибийного типа, которое годно для спасения на воде. А здесь останутся лётчики, ополченцы, и гражданские добровольцы.
– А если он разобьётся? – спросил Руслан, указав рукой в сторону садящегося "боинга".
– А если он разобьётся, то мы ничем ему не поможем, Рус, – ответил я. – У нас нет ни пены для тушения такого пожара, ни бригады медиков для оказания помощи пострадавшим. Судьба "немца" в руках его же пилотов. Всё, поехали. Джипы оставим здесь, они через обрыв не пройдут… Тебя как зовут-то, "танкист"?
– Марк, – нервно затягиваясь сигаретой, отозвался водитель вездехода. – До сих пор не верю, что мы в другом мире… Хотя сам же видел море из иллюминатора…
– Видел? Ну, скоро ещё и прогуляешься по здешней ривьере, – произнёс я. – Давай, Марк, садись за руль, и вези нас на пляж. Может, и получиться спасти кого-нибудь из "французов".
Мы погрузились в вездеход – походу узнали, что он называется ДТ-10П "Витязь" – и двинулись на нём в сторону моря. По моим прикидкам, от этого конца трассы до моря нам надо было проехать около километра, и большая часть маршрута пролегала по "нашей", по российской земле.
Как приземлился самолёт "Люфтганзы" мы толком и не видели. Лишь позднее узнали из рассказов ополченцев, что "боинг" с трудом удержался на импровизированной ВВП, едва не выскочив в чисто поле. Причиной этого стало разрушение резины на одном из шасси самолёта, или, как, там это колесо называется. В общем, "боинг" всё-таки припарковался в сотне метров от нашего "ила", и его пассажиры чуть ли не хором благодарили бога и мастерство германских пилотов. А затем им и вовсе открылась сногосшибательная новость – вылетев из Гамбурга, они прилетели в другой мир.
Тем временем мы быстро проехали несколько сотен метров родных полян и зарослей кустарника, объехали берёзовую рощицу, и пересекли границу между двумя ландшафтами. Впереди простиралась примерно стометровая полоса чужого леса, обширный пляж, за которым синело ласковое и тёплое море. Почти сразу же нам пришлось спешиться, чтобы заняться поисками пути для нашего "витязя" – чужие деревья росли столь плотно одно к другому, что невозможно было проехать напрямую. И хотя эти поиски отняли у нас совсем немного времени, мы упустили сам момент появления в небе французского "аэробуса". У самолёта уже закончилось топливо, заглохли двигатели, и он тихо планировал в сторону спасительного берега.
– Мля! Смотрите! Лайнер падает! – Владислав первым заметил появление "француза". – Мужики, что делать?
– Да, ничего, – с чувством сплюнул Саша Барулин. – Мы тут – всего лишь статисты, ничем не способные ни помочь, ни помешать. Будем смотреть, и всё.
И мы смотрели, позабыв и про урчащий за нашими спинами вездеход, и про всё остальное. Ибо не каждый день представляется шанс увидеть аварийную посадку на воду современного пассажирского лайнера. И не каждый день удаётся стать свидетелем настоящего чуда, совершённого пилотами этого лайнера. Действие происходило несколько в стороне от нас, и мы не опасались за свою безопасность.
Подняв тучи брызг, здоровенная махина коснулась водной поверхности, а затем понеслась к берегу, гоня перед собой небольшое цунами. Самолёт напоминал взбесившуюся подводную лодку, вдруг решившую выброситься на берег. И он выбросился на берег, со скрежетом обшивки, с хрустом набора корпуса. Словно кит, "аэробус" выскочил на береговую отмель примерно в полукилометре от нас, и замер, слегка приподняв нос.
