Женя не знала, можно ли назвать то, что она видит, довольно-таки нейтральным словом «неприятно». Почти незаметное глазу сияние темной ауры, в которой переливались, вспыхивая и угасая, то ультрафиолетово-синий, то глубокий алый, то темный, ближе к черному, зеленый, и в самом деле чем-то напоминало радугу, только не настоящую, а как будто на очень затемненном снимке. Красиво и жутко до мурашек. То ли этот меч проклят, то ли на нем какое-то очень уж смертельное заклятие.
- Ваша племянница, граф, легко нашла бы общий язык с моей дочкой, - адмирал как-то очень насмешливо фыркнул. - На почве восхищения совершенно не женскими игрушками.
- Надеюсь, ваша дочка не хватается за них голыми руками, - этот меч и впрямь просился в руки, манил, желание стиснуть пальцы на рукояти стало почти нестерпимым. Женя с трудом нашла в себе силы отшагнуть назад и сцепить руки в замок за спиной. - Ничего себе у вас тут агрессор.
- Этот? - адмирал подошел, пробормотал что-то - Жене показалось, что по-японски, и почему-то подумалось, что он назвал меч по имени. - У вас счастливый взгляд, барышня. Пожалуй, это самый любопытный экземпляр в моей коллекции. К нему прилагается довольно кровавая легенда, которую, впрочем, я не осмелюсь рассказать девушке.
- Я в нее заранее верю, - Женю передернуло. - Он проклят, да?
- Сложно сказать, - серьезно ответил адмирал. - Во всяком случае, последнего своего владельца этот клинок не подвел ни разу. Но выковал его проклятый кузнец, это точно.
Тут принесли чай, и Женя даже с некоторым облегчением отошла от стены с оружием. Хотя повернуться к проклятому мечу спиной почему-то так и не решилась, села так, чтобы его видеть. Черная радуга притягивала взгляд, Женя смаргивала, утыкалась в чашку, жадно вдыхая аромат настоящего, крепко заваренного черного чая.
Адмирал фор Гронтеш пил его правильно - без сахара, не разбавляя кипятком, а наливая в чашку из заварочного чайничка. Впрочем, и сласти, и кипяток на столе были, и Женя поухаживала за тетушкой Гелли, сделав ей так, как та любила - некрепкого. Тетушка разболтала в чае кусок сахара и взяла из вазочки дольку засахаренного яблока. Сказала, словно извиняясь:
- Что ни говорите, а к этому варварскому способу пить чай в мои годы уже не привыкнуть. И все же тирисские нравятся мне больше.
- Вы ведь к ним привыкли, тетя, - Жени налила себе, отпила немного и невольно вздохнула, прикрыв глаза. Этот чай был куда лучше купленного ими в колониальной лавке. Вяжуще-терпкий, насыщенный, свежий. Женя даже подумала, что при таком чае сумела бы отказаться от кофе. Да и что там осталось того кофе, на донышке… - Прекрасный чай. Честное слово, господин адмирал, только ради этого чая стоило напроситься к вам в гости.
Племянница графа фор Циррента была… странной. Иного слова фор Гронтеш подобрать не мог, хотя сказать это вслух счел бы не вполне приличным. Граф зачем-то решил посвятить адмирала в последние столичные сплетни, касающиеся фор Циррентов: что семья и не подозревала о существовании Джегейль, пока та практически в буквальном смысле не свалилась им на голову непонятно откуда. Что девушка - дочь пропавшего еще в юности Арбальда фор Циррента. Тридцать лет прошло, и вдруг такой сюрприз!
«Вы сами-то в это верите?» - прямо спросил адмирал. Глупо было бы объяснять начальнику Тайной Канцелярии, насколько велика возможность обмана и как выгодно многим - очень многим! - подобраться настолько близко к графу фор Цирренту. Сам наверняка понимает. Скорей всего, он и привел-то девушку ради того, чтобы фор Гронтеш помог ее разоблачить. В лучшем случае - мошенница, в худшем - шпионка или убийца.
Граф помедлил с ответом, как будто ожидая, что адмирал сам предложит помощь. Но тот не торопился. Дело щекотливое, пусть инициатива исходит от того, кто больше всех заинтересован в правде.
«Давайте сделаем так, - наконец сказал граф. - Во что я верю и что знаю точно, я расскажу вам позже, обещаю. А пока мне нужно мнение человека, знающего Огненные острова не по слухам».
Что ж, по крайней мере, чай Огненных островов эта девушка пила не первый раз в жизни.
