Сейчас это кажется невероятным, но в ту пору руководство компании Westinghouse (за вычетом нескольких человек, включая мистера Кинтнера) не видело коммерческого будущего за телевидением, считало его чуть ли не моей блажью. Денег на разработки выделялось недостаточно, обнародовать наши открытия нам запрещалось, и в итоге мы упустили шанс настоящего прорыва. За четыре года работы в компании я получил патенты на тридцать различных изобретений (не считая ещё дюжины заявок, лежавших в патентном бюро в ожидании рассмотрения) и всё чаще задавал себе вопрос: стоит ли продолжать мою постоянную борьбу за электронное телевидение, учитывая полнейшее отсутствие интереса у вкладчиков? Но и отступиться, не доведя свою систему до конца, я не мог. Мы принялись за усовершенствование иконоскопа.
Как я уже писал выше, добиться стабильного воспроизведения чёткой картинки не удавалось. Мне было очевидно, что решить проблему можно, лишь разработав новое светочувствительное покрытие (мозаичный фотокатод), которое позволяло бы не только «считывать» световые сигналы, но, что ещё важнее, «накапливать» заряд. Именно это свойство накопления заряда и позволило иконоскопу превзойти все предыдущие модели сканирующих устройств, сделав его в итоге почти таким же чувствительным, как человеческий глаз.
После серии экспериментов нам удалось найти довольно простой способ получения необходимого покрытия. Оказалось, что обычное напыление серебра на слюдяную пластину с её последующим нагреванием в вакууме до определённой температуры создаёт прекрасную фотоэлектрическую мозаику из нескольких тысяч мельчайших серебряных капелек. Другая сторона пластины покрывается тонким сплошным металлическим слоем. Серебряные капельки образуют мельчайший растр (каждая капелька – фотоэлемент). Общим анодом для всех служит слой металла, покрывающий внутреннюю стенку стеклянной колбы так, что прозрачным остаётся только окно, через которое на растр отбрасывается передаваемое изображение.
Мозаичный фотокатод стал последним «недостающим» звеном на пути к созданию современного электронного телевидения. Первые «опытные» образцы иконоскопа, созданные в лаборатории по нашему методу, доказали свою надёжность и впоследствии служили годами.
Телевидение и RCA 1928-1933
[95]
В конце 1928 года в жизни Зворыкина произошло событие, в корне изменившее его личную судьбу и, как выяснилось в дальнейшем, ставшее поворотным в истории всего телевидения. Кинтнер направил Зворыкина в Нью-Йорк продемонстрировать иконоскоп Дэвиду Сарнову[96] – вице-президенту RCA. Сарнов, проделавший путь от простого радиста, принявшего сообщение с тонущего «Титаника», до руководителя одной из крупнейших компаний в области радио- (а в дальнейшем и теле-) индустрии, мгновенно оценил значимость зворыкинского изобретения. Благодаря его безоговорочной поддержке электронное телевидение стало реальностью.
Уже во время нашей первой встречи Сарнов поразил меня своей неуёмной энергией, напором и прозорливостью. Мой рассказ о преимуществах электронного телевидения по сравнению с механическим он выслушал, не перебивая, после чего задал несколько очень конкретных технических вопросов, которых я намеренно не касался, полагая, что ему такие тонкости неизвестны. Затем Сарнов спросил: «Сколько вам нужно времени, чтобы наглядно доказать преимущества вашей электронной системы по сравнению с механической?» Я сказал, что, имея хорошо оснащённую лабораторию и штат квалифицированных сотрудников, результат можно ожидать уже через два года. Немедленно последовал вопрос, что именно мне требуется и о какой сумме может идти речь. К финансовой стороне вопроса я не был готов, но прикинул, что с учётом оснащения лаборатории и оплаты двух дополнительных сотрудников потребуется 100000 долларов в год. Позднее в своих многочисленных выступлениях Сарнов не раз вспоминал об этом разговоре, неизменно подчёркивая, как сильно я ошибся в своём прогнозе. Прежде чем наша «затея» с телевидением стала успешной, RCA пришлось потратить даже не сотни тысяч, а десятки миллионов долларов.
