Через сорок лет эта история получила неожиданное продолжение. Я приехал в Льеж для получения медали Общества бельгийских инженеров. На банкете, устроенном в мою честь, мой сосед по столу, бельгиец, неожиданно обратился ко мне по-русски. Я поинтересовался, откуда он знает язык, и услышал название завода в России, где я когда-то проходил практику. Оказалось, что это тот самый главный инженер, которого я видел в нашем пустом отделе. Он прекрасно помнил случай «внезапной эпидемии» и долго смеялся, узнав наконец, что явилось её причиной.
В 1909 году, когда Владимир Зворыкин учился на третьем курсе, большая группа студентов Технологического института отправилась в заграничное турне с целью посетить ведущие промышленные предприятия Германии, Бельгии, Франции и Англии. Инициатором поездки выступила Международная торговая палата, стремившаяся, с одной стороны, познакомить будущих российских инженеров с последними достижениями европейских технологий, а с другой – укрепить международные связи.
Зворыкин вспоминал, что благодаря покровительству Международной торговой палаты делегацию повсюду встречали с большой помпой. В честь российских студентов устраивались торжественные приёмы; владельцы крупнейших фирм лично проводили для них экскурсии по фабричным цехам и исследовательским лабораториям. Полвека спустя Зворыкин, который к тому времени объехал уже весь мир, с теплотой и иронией вспоминал ту первую в его жизни заграничную поездку.
Подготовкой и организацией этой поездки студенты занимались самостоятельно. Даже два профессора, включённых институтом в состав делегации, полностью подчинялись решениям исполнительного комитета, состоявшего из одних студентов. Я был избран его председателем, что оказалось довольно неожиданным, ибо из пятидесяти участников поездки добрая половина была старше меня по возрасту, а иные и вовсе закончили институт и уже работали инженерами. Помимо чисто организационных функций (вроде покупки билетов, поиска гостиниц, составления культурной программы и очерёдности выступления на банкетах) на комитете лежала ответственность по улаживанию разного рода недоразумений. Последние возникали постоянно, ибо, к моему удивлению, многие студенты вели себя, как малые дети. Проблемы начались ещё до того, как поезд отошёл от перрона: несколько студентов настолько увлеклись прощанием с родственниками, что едва успели запрыгнуть в вагон. (Один-таки не успел и догнал нас только в Берлине.) Дальше – больше: кто-то не мог найти свой багаж, кто-то не желал ехать на верхней полке, у кого-то украли деньги, – и всё это приходилось улаживать исполнительному комитету.
По приезде в Берлин поднялась настоящая буча при заселении в гостиницу. Не все номера оказались равноценными, и те, кому достались более тесные (или без вида), заявили, что жить там не будут. Пришлось тянуть жребий, а я объявил, что займу самый неудобный номер, и только благодаря этому скандал удалось погасить. Инциденты такого рода возникали и в дальнейшем, и мне ещё не раз приходилось жертвовать собственным комфортом ради сохранения порядка в группе.
Неопытность, а порой и откровенная распущенность иных студентов нередко приводили к более серьёзным неприятностям. Двоих берлинская полиция арестовала за пьяный дебош в пивной, и мне пришлось ехать за ними в участок с российским консулом. Увы, подобные истории повторялись практически во всех городах, где мы останавливались дольше чем на сутки.
После посещения международной ярмарки в Брюсселе наша делегация разделилась на две группы.
Первой надлежало вернуться обратно в Петербург, а вторая отправилась в Англию. Вот где мне пришлось по-настоящему понервничать!
Дело было в Манчестере. По непонятной причине несколько студентов с Кавказа (с ними не было сладу на протяжении всей поездки) оказались в общественной женской уборной. Поднялся страшный переполох, и прибывший по вызову наряд полиции препроводил нарушителей в тюрьму. Через несколько дней, оставив без внимания мои многочисленные ходатайства, судья вынес приговор: огромный денежный штраф и тридцать дней заключения. Пришлось срочно вызывать из Лондона секретаря русской миссии, который добился личной встречи с судьёй и с присущей дипломатам находчивостью объяснил, что инцидент произошёл по невежеству студентов, незнакомых с устройством английских общественных уборных. После чего продемонстрировал недавние снимки с торжественного приёма у лорда-мэра Лондона, на которых преступники находились среди почётных гостей. Его Честь отменил приговор.
