— Надеюсь, что нет. Не будьте так суровы к бедному мальчику. Я обожаю его и умру от горя, если с ним что-нибудь случится. — Мистер Вилльерс встал. — Не следует заставлять миссис Грейсон ждать. Вы поужинаете со мной завтра, Кейт?
— Если буду свободна.
Когда он ушел, матушка несколько минут сидела неподвижно, погруженная в тревожные размышления. Она была единственным человеком, способным до конца понять Стюарта Вилльерса. Иногда он казался ей очень одиноким, несмотря на весь свой талант и известность. Ему все-таки следовало жениться. Конечно, глупо теперь себя винить, но…
Направляясь к своему кабинету, хирург думал: «Не стоило говорить ей, что Марго Андерсон плакала. Девушка имеет право на свои личные переживания. Милое дитя — честное и бесхитростное! Очень жаль, если Кэри оттолкнул ее… Чертов безумец! Что же заставило его разочароваться в жизни?»
Марго не возвращалась к своему пациенту, пока не закончился ланч. Она уже сожалела о своей вспышке. Неважно, какие оскорбления ей приходится сносить — она всегда должна держать себя в руках.
— Мистер Реннингтон, я должна извиниться перед вами. С моей стороны такая несдержанность была непростительна! — Она повернулась, собираясь уйти, но он взял ее за запястье и удержал.
— Нет, подождите, Марго! — Она попыталась высвободиться, но он крепче сжал пальцы. — Это мне следует просить у вас прощения. Я вел себя отвратительно, вы были совершенно правы, я… — Заметив ее недоверчивый взгляд, он добавил: — Я не надеюсь, что вы когда-нибудь сможете простить меня. Вы относились ко мне, как ангел, а я срывал на вас свое раздражение. Послушайте, — быстро продолжал он, — не надо оправдываться, но когда я пытался быть любезным и вы отвечали мне тем же, казалось, что вы только исполняете свой долг по отношению к больному.
Ну разве могла она сказать: «А я думала, вы пустили в ход все свое обаяние с какой-то дурной целью»?
— Разумеется, я вам неприятен — чего же еще мне было ожидать, — его сожаление прозвучало весьма искренне.
— Я с самого начала пыталась сделать все возможное, чтобы помочь вам, а вы… казалось, вам не нужна моя помощь, — эти слова вырвались у Марго прежде, чем она сумела сдержаться. — Вы ясно показывали, как ненавистно вам все в Сан-Антонио, включая меня!
На мгновение он показался Марго маленьким мальчиком, который пытается оправдаться.
— Я совершил глупость. Вы понятия не имеете о болезни, терзающей меня. Вы верите в колдовство? Неважно, главное, что меня околдовали. Мне кажется, я нашел противоядие и теперь надеюсь, что оно подействует, — на его лице вновь появилось жестокое выражение, но насмешка уже не играла на губах.
— Значит, мы оба виноваты? — тихо проговорила она, удивляясь его неожиданной сердечности. — Сегодня я действительно потеряла всякое терпение, но прошу забыть об этом, если только вы не хотите видеть на моем месте кого-нибудь другого…
— Моя милая, глупая сестричка! — воскликнул Кэри. — Я хочу положить конец войне — провести полное разоружение и дать клятву никогда больше не нападать! А теперь пойдемте на прогулку, как посоветовал доктор.
Марго не стала размышлять над происшедшим примирением, зная только, что, признав свою вину, Кэри проявил истинное великодушие. Шагая позади него по дорожке сада, она улыбалась.
— Вам уже пора возвращаться в палату, — напомнила она.
— Хорошо. Скажите, как долго вы собираетесь пробыть в отпуске?
— Около трех недель. Но если мне надоест путешествовать, я вернусь на Мадейру. Мы с Фенеллой давно уже хотели уехать, однако мистер Вилльерс потребовал, чтобы я ухаживала за вами.
— У вас такое чувство долга, сестра Андерсон!
Она рассмеялась вместе с ним.
— Уверен, вам часто хотелось взбунтоваться.
— Вы же предупредили меня, что будете неблагодарным пациентом, — напомнила она, — так что я приготовилась ко всему.
— Я врал. Я благодарен и вам, и моему хирургу. Старик сильно вырос в моих глазах, он настоящий мастер своего дела!
— Я рада, что вы научились ценить его. Он просто замечательный, — искренне согласилась Марго.
— Давайте присядем, — предложил он, подойдя к скамье. — Я все-таки немного устал.
