Вот дословный рассказ Владыки Киприана (Зернова).— Меня только что посвятили в епископы, и мне пришлось сослужить Патриарху Алексию. С нами служил еще и Владыка Леонид (Поляков), его тоже только что поставили... Служим втроем... В какой-то момент Святейший сел. Мы тоже уселись... Тогда Патриарх посмотрел на нас и кротко так говорит: “Я сел потому, что очень ноги болят. А вы почему сели?” Мы с Леонидом вскочили как ошпаренные!
Некоторые из диаконов носят бороды, но есть и такие, которые бреются. Архиепископ Киприан полагал, что это допустимо, ибо, по его мнению, если священник в определенные моменты богослужения уподобляется Спасителю, то диакон — ангелу, а посему вполне может быть безбородым. Однако же Патриарх Алексий был противоположного мнения.В Егорьевске долгое время служил протодиакон о. Павел Васильев. Как-то раз в Москве в храме Пимена Великого его подвели к Патриарху Алексию и представили. Святейший сказал:— Скажите, отец Павел, а у вас в Егорьевске все диаконы бород не носят?— Ваше Святейшество, — отвечал тот, — я уже три раза бороду отпускал, но очень становлюсь похож на Израиля.Патриарх посмеялся и сказал:— Ну, на Израиля так на Израиля... А бороду все-таки носить надо...
Вот подлинный рассказ Патриарха Алексия.— В сороковых годах был у меня в соборе ключать — ужасный карьерист. А тут сразу же после окончания войны мы отправились с паломничеством в Святую Землю. Улетали мы на самолете... И вот я сижу возле иллюминатора и смотрю на провожающих... А среди них стоит этот ключарь, и вдруг я вижу, что он делает какие-то движения руками, что-то мне показывает... Как будто изображает геометрическую фигуру — ромб... Я ничего не понял, но на всякий случай жестом послал ему благословение... Когда же мы вернулись из паломничества, я вдруг вижу, что он служит с палицей... Я спрашиваю: “Кто же вас наградил?” А он говорит: “Вы сами, Ваше Святейшество”. — “Как? — говорю. — Когда?” — “А помните, вы в самолете сидели, а я на аэродроме стоял и еще руками вам ромб изобразил... А вы меня из окошечка благословили...” А палица-то — ромбовидная...
Однажды к Патриарху Алексию обратились с просьбой удалить за штат московского священника.— А почему его надо увольнять? — спросил Святейший.— Он очень старый...— А я? — спросил Патриарх.На этом разговор был окончен.
Архиепископ Киприан в бытность свою управляющим делами Патриархии всякий раз сопровождал Святейшего Алексия, когда тот бывал зван на официальные кремлевские приемы. Там всегда происходило одно и то же: к Святейшему приближался Ворошилов и пел тропарь перенесению мощей Святителя Николая: “Приспе день светлого торжества, град Барский радуется...” (Тропарь он помнил с детства, ибо тогда пел в хоре Никольского храма.) Эта повторяющаяся сцена была тем забавнее, что оба они — и Патриарх и Ворошилов — были уже дряхлые и почти глухие...
Скончался Патриарх Алексий 17 апреля 1970 года, в ночь под Лазареву Субботу. Я хорошо запомнил рассказ о том, как прошли его последние минуты. Святейший укладывался спать и уже сидел на своей кровати. Перед ним стоял его секретарь Д.А.Остапов. Вдруг Патриарх снял с себя образок, который всегда носил на теле. (Эту иконку Д.А. когда-то привез ему в ссылку.) Сняв образок, он протянул его Остапову и сказал:— Возьми...— Как? — удивился тот. — Зачем?— Он мне уже не нужен, — проговорил Патриарх. — Вот идут архимандриты меня встречать...И тут он стал называть имена уже покойных священнослужителей.Его уложили и тут же вызвали “скорую помощь”.Все это происходило в Переделкине, и машина из “кремлевской” кунцевской больницы примчалась через 11 минут... Однако врачам тут уже было делать нечего.
Про покойного Патриарха Пимена Владыка Киприан говорил:— Он — церковник до мозга костей.По этой причине Святейший в высокой степени обладал своеобразным сословным юмором.В бытность его Митрополитом Крутицким служил он в одной московской церкви. Там был диакон, как видно, только что принявший сан и по этой причине чрезвычайно затягивающий службу. Когда же он вместе с народом запел Символ веры, Владыка Пимен без всякой улыбки спросил настоятеля храма:— А у вас в Алтаре есть раскладушка?— Нет, Владыка, — растерялся батюшка.— Жаль... Я бы поспал, пока он поет “Верую”...
