Взять хотя бы сегодняшний вечер…
…его Кейрен планировал провести в гостях у некой дамы, которая наверняка все еще ждет Кейрена.
И будет недовольна.
Нет, Амели, конечно, мила и характером обладает легким, но за испорченный вечер придется извиняться и отнюдь не словами. Кажется, она намекала на гарнитур с топазами, вычурный, но не слишком дорогой. Слава руде первородной, Амели все-таки умеет соотносить свои желания с его возможностями.
Гарнитур и розы.
И конечно, обещание, что подобное больше не повторится. Обещание сдержать не выйдет, и Кейрен понимает это, равно как и сама Амели, но условности будут соблюдены, и ему позволят переступить порог. Усадят в его любимое кресло перед камином, который к появлению Кейрена будет гореть ярко. Он вытянет руки, чувствуя, как медленно, с премерзким покалыванием, отходят пальцы. Амели подаст горячего вина и, присев на колени, будет гладить волосы, щебетать о чем-то своем, не важном.
Он же притворится, что ему интересно.
Древний, не ими заведенный ритуал, который помогает облечь скрытую жизнь в зыбкие одежды приличий. Так было всегда.
…Так было бы и сегодня.
Но вместо этого Кейрен мечется по помойке, пытаясь поймать ускользающий след. Он остановился, переводя дух. Пустота. Шелест дождя по каменным стенам, по металлическим трубам, по грудам мусора, которые уже успели зарасти землей. И на вершинах их пробивалась трава, серая, грязная, как все в этом месте. Кому только в голову пришло разгружаться здесь?
И начальство, получив приказ бессмысленный, но обязательный к исполнению, не нашло ничего лучше, как перепоручить охрану Кейрену.
Он ведь не гвардеец!
Да и гвардии на склады нагнали…
…и чувствуя, как бездарно уходит время, Кейрен не усидел на месте. Какого его понесло к разрушенному складу? И почему он сразу не остановил престранного посыльного, который, вместо того чтобы посылку доставить, утопил ее?
Любопытство.
И невезение, которое вкупе со слабым здоровьем наверняка обернется насморком, неопасным, но раздражающим.
Матушка расстроится.
Кейрен потряс головой и рукой по шее мазнул. Любимый плащ остался на разрушенном складе. Пиджак промок, и рубашка к спине прилипла, отчего мышцы начало сводить мелкой судорогой. Туфли изгваздались в грязи так, что вряд ли получится отчистить. Брюки и вовсе придется выбросить. И злость на начальство, которому взбрело по-родственному поиздеваться над Кейреном, на собственную невезучесть, на странного парня подстегнула. Кейрен, оглядевшись – темно, сыро, пусто, так он никого не найдет, – решился. Он сделал глубокий вдох и, задержав дыхание, вытащил из носа заглушки.
Выдох. И вдох. Медленный, осторожный. И рвоту сдержать.
Он знал, что Нижний город полон неприятных запахов, но подобного не ожидал. И пусть бы дожди слегка приглушили смрад, но… гниль. Ржавчина. Гибнущий металл. Едкий серный дым, которым пропитался воздух, вода и сама земля. Испражнения. И тухлая застоявшаяся вода.
Кейрен подавил первое желание – вернуть заглушки на место – и заставил себя дышать. Он отсчитывал секунды вдоха, глотал воздух и выплевывал его с хрипом, с сипом, приучая к этой дикой смеси запахов. Ненадолго показалось, что все-таки не сумеет – закружилась голова, и колени подкосились. Упал бы, если бы не была столь отвратительна мысль, что ему придется падать в… это.
…О том, из чего «это» состоит, Кейрен старался не думать.
– Найду, – пообещал себе Кейрен, вытирая со лба не то дождь, не то испарину, – и вздерну. Самолично.
Его вряд ли услышали, но полотно ароматов вдруг поблекло, позволив разобрать отдельные тона. Кейрен перебирал нити запахов быстро, вычленяя тот, который мог принадлежать беглецу.
Беглянке.
Женщина. Запах мягкий и вместе с тем терпкий, колючий… и все равно мягкий…
Дорожка стремительно таяла в пелене дождя, который спешил помочь ей.
Ну уж нет!
Если Кейрен и оказался здесь, то от своего не отступится.
Идти по следу было… интересно.
Почти как охота, хотя и она оставляла Кейрена равнодушным, что в глазах семьи лишь подтверждало некоторую ущербность младшенького. И когда впереди замаячила тень, серая, полуразмытая, Кейрен не отказал себе в удовольствии продлить игру.
