– А вы?
– Меня заинтересовало одно… случайное изобретение. Двигатель, который работает на керосине. И это направление видится перспективным.
Брокк о подобном не слышал и, кажется, не услышит, поскольку Инголф будет рьяно охранять свою находку.
– И чья же была идея? – Брокк все же не удержался от укола, и догадка его оказалась верна.
– Человеческая. И нет, мастер, я отнюдь не отказываю им в уме. Опасно недооценить противника. В том-то и беда, что эта раса весьма разумна. И обладает замечательным талантом приспосабливаться к самым разным обстоятельствам. Пока мы кое-как контролируем их, но скоро этот контроль станет иллюзией. Впрочем, мы ведь не о них говорим. О Риге. Ему деваться некуда.
– Мне он пригодится.
– О да, вновь вторым, всю жизнь вторым, в чьей-то тени, то родного брата, то вашей… вы не думали, насколько, с точки зрения Рига, несправедлив мир?
– Он с любой точки зрения несправедлив.
Инголф рассмеялся. Но смех его был натужным, притворным, как сам этот тщательно создаваемый образ. Почему-то именно здесь, в пограничном районе, где обитали и псы, и люди, маска его дала трещину. Брокк силился разглядеть того, кто скрыт под ней, он ощущал его неуверенность, порой доходящую до страха, и злость, и обиду на мир.
– В этом есть своя правда. – Инголф вытер снежинку с лица и поднес пальцы к носу. – Но у меня появился шанс, и упускать я его не намерен. Вы создали драконов, а я… если получится, мой самодвижущийся экипаж тоже войдет в историю. – Он вскинул голову и оскалился, позволив живому железу проступить на скулах. В сумерках пятна казались прозрачными, пусть не слезы, но почти… – И да, мастер, у меня нет к людям ненависти, но я понимаю, насколько они опасны. Для меня. Для вас. Для нас всех. Придет время, когда детям камня и железа не останется места в их мире. И тогда родовые жилы погаснут, а мы отправимся вслед за альвами, чтобы там, за чертой, начать все сначала. – Он отряхнулся и торопливо пригладил растрепавшиеся волосы. – И да, я бы не отказался уменьшить их количество раза этак в два, а лучше, если в десять. Но признайтесь, что бомбы – не самый эффективный метод. Они скорее усугубят конфликт, что вовсе не выгодно для нас…
– То есть вы бы предпочли использовать иное оружие?
– Именно. – Инголф отвесил короткий поклон. – Вы ведь учили историю, мастер? Некогда с аналогичной проблемой помогла справиться черная чума. Безопасно для нас, летально для них. Согласно хроникам, выживал лишь один из сотни… пожалуй, именно это и останавливает Короля.
– Что?
Брокк ослышался?
– Мастер, порой ваша наивность поражает. – Инголф держал зонт, как обычно держат копье. – Или вы полагаете, что только меня волнует эта проблема? И что Король не ищет выхода? А если не он, то кто-то рядом, доверенный и по-своему беспринципный… удобно беспринципный. Нет, я не знаю наверняка, но… это очевидно.
Для кого?
Для Инголфа с его спокойной уверенностью, что проблема – он не видит людей, но именно проблему – рано или поздно будет решена. И не столь уж важно, какими методами.
Для Олафа, очарованного истинным пламенем?
Для Короля?
Он ведь и вправду способен раскопать старые могильники, не собственными руками, но прав Инголф, всегда найдется кто-то, готовый служить. Или услужить.
Надо лишь принять решение.
– Вы мне не верите. Точнее, разум подсказывает, что я прав, но признай вы эту правоту, и ваши идеалы дадут трещину. Вы верите Королю и в Короля. Эта вера и еще служба – ваш стержень. Вытащи, и сломается. И знаете, мне действительно любопытно, хватит ли вас на то, чтобы признать истину.
– Что Король не так добр, каким хочет казаться?
– Каким кажется, – поправил Инголф. – Полгода тому было дано разрешение на раскопки Вашшадо. Слышали о нем? Нет? Маленький городок на побережье. Даже не городок, крепостица и пара деревень, большей частью рыбацких, но имелась и пристань. Туда и причалил «Странник». О нем-то вам известно?
О легендарном корабле, прибывшем из ниоткуда?
Он прошел сквозь сердце шторма и, израненный ветром, лишенный парусов, бросил якорь в бухте. На берег сошли пятеро, и каждый из них был болен.
