…и уже не дом – Майнц не отличался щедростью, а порой его скупость выводила Дитар из себя – но квартирка, расположенная под самой крышей многоэтажного дома. Впрочем, та связь не продлилась долго, Дитар нашла себе нового покровителя… и еще одного… целая череда мужчин, которые не задерживались ни в ее жизни, ни в ее памяти.
И, пожалуй, что права мисс Оливер, называя Дитар падшей женщиной.
– Мне было за тридцать, когда я встретила вашего мужа. – Дитар все же закрыла глаза.
Предательская слабость.
И голос сорвался. А часы, те самые, с цаплями, пробили полдень, и мисс Оливер откликнулась на зов их. Она вошла и застыла на пороге, всем своим видом намекая гостье, что пора найти предлог и удалиться. Лучше, если насовсем.
– Пожалуй, – Кэри поднялась, – вам стоит отдохнуть…
Мисс Оливер поджала губы. В ее представлении юным девушкам, пусть бы и нечеловеческого рода, нечего было делать в месте, где когда-то предавались пороку.
– Пожалуй, – согласилась Дитар. – Но я вам не рассказала о…
– Расскажете? Завтра?
– Завтра. – Дитар кивнула.
И послезавтра.
Почему-то ей казалось, что эта девочка вернется, даже когда рассказывать станет нечего. Они похожи с Брокком.
…стать друзьями. И как ему только в голову пришло?
Кофе.
Шоколад и жареный миндаль. Круглые столики, плетеные кресла и лоскутные, почти домашние накидки с бахромой. Крохотные разноцветные подушечки, разбросанные на полу, и сам этот пол, укрытый шелковым ковром. Деревянные колокольчики, которые на малейшее движение воздуха отзываются сухими дребезжащими голосами. И шесть залов, отличающихся друг от друга лишь цветом убранства.
Здесь посетителей встречали с поклоном и остроносыми домашними туфлями, по старому обычаю заставляя разуваться. И не находилось того, кто рискнул бы обычаем пренебречь.
И Кэри позволила снять высокие башмаки, которые тотчас передали чистильщику.
– Меня ждут, – сказала она девушке в удивительном, как само это место, наряде: узкий халат с непомерно длинными, достигавшими пола рукавами, по краю которых были нашиты золоченые бубенцы. Девушка кланялась, бубенцы звенели. Ее лицо покрывал толстый слой белой краски…
…еще одна маска.
Яшмовый зал. И потускневшее золото ковра, на котором аисты кланялись друг другу, расправив вышитые драгоценными нитями крылья.
Желтое пламя живого огня, отраженное в воде.
Девушка со странным инструментом, непомерно длинным и неудобным. Две струны и тонкие пальцы с серебряными накладками в виде когтей. Девушка наклонялась, подцепляла когтем струну. И та издавала резкий тонкий звук, который таял в полумраке зала. И девушка вновь наклонялась…
– Кэри! – Грай приветственно подняла руку. – Мы уже боялись, что ты не придешь!
Кузины Грай, мисс Сиг и мисс Сигни, были здесь же. И тетушка, конечно же, дремала над высокой рюмкой кларета.
– Прошу простить меня за опоздание. – Кэри присела.
Ей не хотелось идти, но дом давил на нее пустотой, а Дитар попросила больше не появляться: у нее осталось не так много времени, чтобы делить его с кем-то. Все-таки смерть – довольно интимное событие.
Она еще улыбалась, говоря об этом. И Кэри не посмела отказать в просьбе. Два дня она смотрела на дождь, сходя с ума от неясной тоски, а на третий – приняла приглашение и вот теперь оказалась в странном месте, где варили шоколад.
Кэри позволила себе осмотреться.
Столешница из камня.
И кресла глубокие, удобные, но… они выглядели здесь не менее чуждо, чем сама Кэри.
Сиг и Сигни заговорили одновременно. У них как-то так получалось, не перебивать друг друга, но дополнять, вывязывая из слов путаные узоры.
Они рады видеть Кэри.
И, несомненно, ей здесь понравится. И, конечно, странно слышать, что Кэри прежде не бывала в шоколадной лавке… ее, должно быть, совсем строго воспитывали, хотя их матушка утверждает, что дело отнюдь не в воспитании, а в происхождении…
Грай зашипела и, кажется, пнула кузину.
И Сиг замолчала, а Сигни вдруг покраснела и опустила взгляд.
– Не слушай их, они сами не знают, что говорят, – доверительно произнесла Грай и покосилась на тетушку.
Кузины обиженно засопели.
– Не слушаю…
Кэри не хотелось ссориться. И да, наверное, эти девушки в чем-то правы.
