— Что ж, урод ты несчастный, — улыбнулась Мэгги. Она и впрямь улыбалась. — Может, это и неправильно, но я нужна всем вам. И мне это нравится. Как и то, что ты не хочешь меня, Кёрк, а я не хочу тебя. Может, мы даже станем друзьями. Меня всегда притягивали мерзавцы.
Он убрал от лица пакет и посмотрел на нее из-под стремительно темнеющего века.
— Да. Точно. Друзьями. А теперь можешь помолчать? Я хочу немного вздремнуть, если ты пообещаешь не бить меня снова.
Мэгги взяла плед со спинки дивана, накрыла Кёрка и вернулась на кухню заканчивать уборку. Она мурлыкала себе по нос, а время от времени пела в полный голос.
Погасив свет на кухне, она вернулась в гостиную, посмотрела на Кёрка, который похрапывал с гарвардским акцентом — честное слово! — и отправилась в постель. У него болит голова, а утром его ждет похмелье, так что пусть дрыхнет на диване.
И она тоже поспит. И прекрасно выспится.
— О-о-х! О-о-о-о-х! Боже! Живот! Мой живот!
Спотыкаясь в темноте, Мэгги налетела на дверной косяк, выскочила из спальни и понеслась в гостиную.
— Кёрк, что случилось? — Она зажгла свет и увидела, что скрюченный Кёрк перекатывается с боку на бок по дивану. — Голова болит?
— Живот! Твою мать, гнойные отсос…
— Кёрк! Возьми себя в руки и отвечай. — Мэгги присела рядом. — Живот болит? Точно?
Дурацкий вопрос, но у этого типа заплыл глаз. При чем тут живот?
— Живот, живот, проклятущий живот. О господи!
— Аппендицит? — Мэгги схватила телефон и ; набрала 911.
«Скорая» приехала через пятнадцать минут или семь часов, смотря кого послушать — водителя или Мэгги. Кёрка привязали к каталке и увезли вниз.
Мэгги заползла на переднее сиденье рядом с водителем, жалея, что не удалось почистить зубы. Так всегда бывает — проще думать о запахе изо рта, чем о том, что Кёрк сейчас посоветует медсестре, ставящей капельницу, отсосать ему… хм, да уж, небольшой приступ аппендицита сразу лишил его напускного гарвардского произношения.
Уже в госпитале Мэгги сказала доктору, жующему жвачку и похожему на подростка:
— Думаю, это аппендицит. Посмотрите количество лейкоцитов у него в крови.
Юный доктор надувал пузырь, пока тот не лопнул, потом снова начал жевать.
— О, еще один специалист. Просто везет сегодня. А все эти медицинские сериалы по телику. Подождите в кресле, леди, а мы осмотрим его. — Следом за каталкой с Кёрком он прошел в большой зал и скрылся за плотными занавесками.
— Умник, — пробурчала Мэгги и поискала, где бы отравиться очередной порцией никотина. Наконец она обнаружила место для курения — наполовину остекленный бокс со сломанной вытяжкой и здоровенной пепельницей. В боксе находились двое неряшливых тинейджеров, которые выглядели так, будто стали свидетелями — или провокаторами — перестрелки на дороге, небритый тип, который попросил у нее прикурить, и большой плакат, гласивший, что если она бросит курить сегодня, то уже завтра ее легкие станут чистыми.
— Воистину, — Мэгги указала на табличку. Она нервничала, а нервничая, всегда говорила, да и подобные призывы ее раздражали. — Какая фигня. Однажды я привезла на «скорой» подругу. Доктор спросил, курит ли она. Нет, ответила та. Завязала лет десять назад, каждый день ей хотелось закурить, но она держалась. И знаете, что сделал доктор? Состроил рожу, покачал головой и произнес: «Ага, но вы курили. И это очень плохо, потому что вред уже нанесен». Ну и чему верить? Если бросить курить, тебе станет лучше или ты все равно загнешься от рака легких? Пусть уже выберут, что писать, хватит мозги пудрить.
— Знаете что я вам скажу, леди? Заткнулись бы вы ко всем чертям, — устало проговорил небритый. Мэгги взглянула на его бирку с именем. Он оказался доктором — главным хирургом, никак не меньше.
Мэгги затянулась в последний раз, погасила окурок и вернулась к креслам. Курение — чудесная привычка, благодаря которой можно познакомиться с милейшими людьми. Только она собралась опуститься в кресло подальше от типов с десятком сережек в каждом ухе, с татуировками на шее, воняющих — господи, лучше не думать чем, — как ее окликнули:
— Мисс Келли!
Она резво подбежала к юному доктору.
