Венделл долго смотрел на нее, потом сказал:
— Точно. Черт…
— Ты повторяешь мои слова. Ты искал того, кто хотел убить нас обоих — Кёрка и меня, да? Но убийца хотел, чтобы умер только Кёрк. А теперь и Пинкер… — Она посмотрела через высокое окно на улицу. Двери труповозки уже захлопнулись. — Алекс тоже думает, что это Кларис.
— Ты сказала, что он не знает про две бутылки вина.
— Нет, но у него есть другая причина. Он вспомнил, что, когда пришел сегодня к Пинку в кабинет, там стоял только что сваренный кофе. Он убежден, что Пинок и пальцем бы не пошевелил, чтобы приготовить кофе. Значит, Кларис, верная помощница, была где-то рядом. Она слышала их разговор, где Пинок признался, что растрачивал деньги издательства, потом пошла следом за Алексом и толкнула его под автобус. Чтобы защитить Пинка.
Венделл отошел на два шага, повернулся к ней и вцепился себе в волосы.
— Так. Ты думаешь, убийца Кларис, потому что она позвонила тебе и узнала, что ты не пьешь красное вино. А если бы ты его пила?
Мэгги пожала плечами.
— Не знаю. Может, я оказалась бы случайной жертвой. Или вино вообще ни при чем, а она хотела удостовериться, что я подам грибы, как обычно. И даже если бы в холодильнике оказались нормальные грибы, все равно в этой неразберихе вы не нашли бы ничего, кроме загадок. Согласись, Стив, что использовать грибы для отравления именно в тот вечер, когда и я приготовила грибы, чертовски удачный маневр. Вы бы смотрели везде, но только не там, где нужно. А может, она отравила вино прежде, чем Кёрк пришел ко мне. Вино — самый логичный вариант. Но ты не узнаешь правды, пока Кларис не признается. Черт, она даже вроде как проболталась об этом звонке на поминках. Почему же я раньше не сообразила? Она будто смеялась надо мной, смеялась надо всеми, словно говорила: «Эй, болваны, поймайте меня, если сможете».
— Ну да. И твой кузен тоже думает, что это Кларис Саймон, потому что Пинкер не приготовил бы себе кофе.
— Не только поэтому, — поправила Мэгги. Ей захотелось поддержать Алекса, который все-таки является плодом ее воображения, его идеи — это ее идеи. И она добавила некое соображение, показавшееся логичным: — Он думает, что Пинкер тоже участвовал в убийстве Кёрка, а сегодня они с Кларис каким-то образом поссорились, и она убила его. После того, как толкнула Алекса под автобус. Вот.
— Какая резвая девушка. А у нас нет ни крупицы доказательств, даже если я подумаю и приду к выводу, что всех убивает эта серая мышка.
— Именно это я и сделала. Подумала и пришла к выводу, что Кларис — убийца, когда собралась к ней домой, чтобы сказать про Пинкера.
— Боже, ты ходила к ней?
— Не дошла. Я постояла на тротуаре, покурила и поняла, что иду со свечкой в темный переулок, куда мне говорили не ходить. Знаешь синдром героини готического романа? Глупышка со свечкой идет туда, куда не следует, а читатель кричит: «Нет, нет, только не туда, дурочка!» В общем, когда я все обдумала, то захотела увидеть тебя и спросить, права я или нет.
— Хорошо. Потому что, если ты права и если прав еще и Блейкли, Кларис может стать звеном очень короткой цепочки. Черт, но у меня нет никаких реальных улик. Найдется куча следов Кларис в кабинете Пинкера, но это ничего не значит, она же работала с ним. Нелегкая нас ждет работенка, но у меня есть один судья, которому я оказал услугу, и завтра же потребую с него должок.
Кто-то позвал его по имени, и он обернулся.
— Мне пора. Послушай, Мэгги, насчет того, что я не сказал тебе о том, что ты в опасности… Я хочу, чтобы ты знала…
— Все нормально, — перебила Мэгги. — Ты решал дилемму: или-или. Или я убийца, или потенциальная жертва. Так что ты решил сблизиться со мной. И до сих пор с этим разбирался.
— Только та часть меня, которая служит в полиции, — тихо ответил он. Его зеленые глаза смотрели на нее так, что она готова была простить ему почти все. — Ладно… Пора идти. Может, отправить кого-то из ребят проводить тебя домой?
Нет, спасибо, обойдусь, подумала Мэгги и попросила его не беспокоиться, она поймает такси.
— Ты хандришь.
— Джентльмены не хандрят. Они предаются размышлениям, мрачным и опасным, чего я, кстати, не делаю, — сообщил Сен-Жюст и снова устремил взгляд в никуда. — Ты сказала, что у лейтенанта все еще нет весомых улик. Я просто размышляю, как бы заставить Кларис Саймон сознаться.
