— Ты ничего не понимаешь! — нетерпеливо крикнул Таккик. — Помнишь, что нам Ниса говорила? С каждым годом лед начинает таять все раньше. Что мы будет делать, когда льда вообще не останется?
— Такого никогда не случится! — в страхе пролепетала Каллик. — Духи этого не допустят.
— Сколько тебе повторять — если духи и существуют, то им нет до нас никакого дела. Мы голодаем и умираем, а ты талдычишь мне о каких-то духах! Чтобы выжить, нам нужно перебраться со льда на землю. Захватим территорию черных медведей, потом расправимся с гризли и научимся жить в лесу и на берегах рек. Так говорит Салик, а я ему верю.
Каллик вспомнила лед: огромные сверкающие пространства, припорошенные снегом. Она вспомнила, как вместе с мамой и Таккиком лежала возле лунки, поджидая тюленя. Вспомнила, как тепло и уютно было в снежной берлоге, когда ветер выл и свистел над их головами. И Таккик хочет оставить все это, чтобы поселиться в сырой грязи или под деревьями?
— Белые медведи никогда на это не согласятся! — рявкнула она. — Если вы спятили, то другие пока в своем уме!
Она хотела прибавить еще что-то, но внезапно услышала шлепанье лап по заболоченной земле и увидела бегущих к ним троих приятелей Таккика. У Каллик опустились плечи. Она еще могла попытаться уговорить Таккика отпустить медвежонка, но разговаривать с Саликом было бесполезно.
— Опять ты здесь? — заорал на нее Салик. — Разве я не приказал тебе держаться от нас подальше?
— Я тебя не боюсь, — огрызнулась Каллик, смело глядя ему прямо в глаза.
Но Салик и двое других медведей не обратили на нее внимания. Они подошли к Таккику, который убрал лапу с шеи черного медвежонка, позволив тому подняться. Храбро оскалив зубы, малыш зарычал на Салика и попытался оцарапать его лапой, но когти его запутались в густой шерсти большого медведя. В ответ Салик с силой врезал ему по голове.
— Больно! — зарычал медвежонок. — Отпустите меня!
Салик ткнул его лапой в бок, и медвежонок с воем рухнул на землю. Икалик подошел к нему и с любопытством обнюхал.
— От него странно пахнет!
— Еще бы не странно, — проворчал Салик. — Он же не такой, как мы.
Маник разглядывал медвежонка со смешанным выражением страха и любопытства.
— А по-моему, его надо отпустить. От него нам не будет ничего, кроме неприятностей.
— Замолчи, тюленеголовый! — набросился на него Салик. — Белые медведи должны увидеть этот комок шерсти. С его помощью мы раздобудем себе еду. Конечно, если ты не хочешь есть…
— Я не сказал, что не хочу!
— Тогда заткни пасть и делай, что тебе говорят.
— Но вы же понимаете, что это неправильно! — вне себя от гнева, крикнула Каллик. — Посмотрите на него! Он такой маленький, он напуган до смерти. Зачем вы его мучаете?
Но Таккик и Салик даже внимания не обратили на ее крики. Подхватив скулящего медвежонка зубами за шкирку, Таккик поволок его на территорию белых медведей. Захлебываясь от плача, черный медвежонок беспомощно болтался в его пасти, а его задние лапы волочились по земле, прямо по острым камням и грязным болотам.
Каллик бросилась следом за медведями.
Когда они приблизились к берегу, Каллик бросилась вперед и поискала глазами знакомых белых медведей. Должны же взрослые остановить Таккика и его дружков?
Тем временем Таккик тащил черного медвежонка на берег, а Салик и двое других его друзей шли за ним следом. Несколько белых медведей неприязненно покосились на молодежь, а какая-то медведица процедила:
— Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал!
Затем Каллик услышала изумленный крик Имик — молодой медведицы, которая накануне говорила всякие гадости про Нанук:
— Смотрите, смотрите! Да это же черный медведь!
Подбежав к медвежонку, Имик с любопытством обнюхала его. Тот замахал лапами, пытаясь отпихнуть ее морду, и закричал:
— Отойди! Оставь меня в покое!
Вздрогнув от неожиданности, Имик попятилась назад и чуть не врезалась в Куника, подошедшего узнать, в чем дело. Еще несколько медведей стали собираться вокруг компании Салика.
— Черный медвежонок? — удивленно фыркнул Куник. — Что он тут делает? Как его занесло так далеко от леса?
— Это Таккик притащил его сюда! — закричала Каллик, но Куник был так поглощен изучением медвежонка, что не услышал.
