Мои губы сами собой расползлись в нежной улыбке.
– Когда вернется твоя мама?
– Завтра утром, она медсестра.
– А папа твой где?
– Он уехал… Уже давно…
Я жестом пригласил ее войти:
– Вы с мамой только что переехали?
– На прошлой неде…
Девочка в полном восторге замерла перед моей железной дорогой с тоннелями и маленькими паровозиками, которые пыхтели от удовольствия, хвастаясь своей силой, и одним движением смахнула слезы.
– Красиво, правда? – пробормотал я, опускаясь на колени рядом с гипсовыми фигурками.
Я смотрел на нее, забыв о времени, тем глуповатым взглядом, какой навсегда остается у любящего отца.
– Ты знаешь, в какой больнице работает твоя мама?
Девочка молча помотала головой, ее агатовые глаза горели. Почему она пришла именно ко мне, к полицейскому, погруженному в свои воспоминания, к человеку, который ни с кем не встречается и ни с кем встречаться не хочет? Один раз я видел репортаж про льва, сжалившегося над раненой антилопой. Эта девочка совершенно выбила меня из колеи! Немного подумав, я предложил:
– Давай сунем записку под дверь твоей квартиры, напишем, что ты здесь, в тридцать второй. И тогда твоя мама, когда вернется, будет знать, где тебя найти. Хорошо? Я лягу на диване, а ты можешь спать на моей кровати.
Она стиснула руки на груди и торжествующе завопила: «Даааааа!»
Вечер догорел, освещенный нашими сообщническими взглядами. Я рассказывал ей про поезда, объяснял, какие правила надо соблюдать, как оживлять персонажей, и еще – как использовать бытовые материалы, чтобы создать декорацию. Бумага, пробки от бутылок, спички – все это в игрушечном мире, а тем более под детским взглядом вырастало, превращаясь в садики, цветники, поля люцерны… Отцовство не забывается, разлука его только укрепляет.
– Хочешь приложить руку к моему сердцу? – прошептала она, когда я подтыкал одеяло – такое простое действие, но такое мучительное.
Слегка удивленный этим предложением, я осторожно приложил ладонь к левой стороне ее груди – и не почувствовал никакого биения. У меня внутри все сжалось, а девочка улыбнулась во весь рот.
– Мое сердце прячется справа, – выдохнула она.
Я хотел переместить руку, но малышка ее оттолкнула:
– Вообще это врожденная аномалия, но для меня – огромная удача. Угадаешь, почему?
Я медленно покачал головой.
– Раньше, когда папа меня обнимал, наши сердца оказывались рядом, и каждый из нас чувствовал биение сердца другого. И знаешь что? Наступало время, когда удары точно совпадали, ритм совпадал. Вот потому я знала, что мой папа меня любит…
Я таял, убаюканный ее медовыми словами. И тут она, показав пальцем на экран компьютера, спросила:
– Почему он вдруг замигал?
– Письмо!
Я кинулся к компьютеру, развернул окно с последним сообщением. От Поля Лежандра, моего доктора богословия… Не дыша, проглотил присланные им несколько строк. Кровь стучала у меня в висках.
– Мне надо уйти! Срочное дело! Я… с тобой посидит мой сосед. Ты знаешь Вилли? Парня, у которого на голове спагетти? Вот увидишь, он очень хороший!
Она распрямилась, словно кобра, и сердито прошипела:
– Нет! Я хочу остаться здесь и с тобой! Не уходи!
– Я скоро вернусь!
Глаза у нее стали серыми, как грозовое небо.
– Не уходи, Франк! Останься со мной! Если ты ее разозлишь, она уйдет!
– О ком ты говоришь?
Но девочка забилась поглубже под одеяло и больше рта не раскрыла…
Вилли, в пижаме, курил на другом конце площадки, перед своей закрытой дверью, вяло свесив голову к плечу. Я рассказал ему про девочку. Он зевнул, затянулся и проворчал:
– Валяй, дядя. Приводи ее. Но предупреждаю, нянькой я быть не собираюсь. Сейчас завалюсь дрыхнуть…
Я кинулся в комнату. Постель в беспорядке, подушка смята, но никакой девочки нет. Кухня, ванная, гостиная. Никого. Я хотел ее позвать, но не знал имени. Пустой коридор. Малышка, наверное, ухитрилась выскользнуть на лестницу.
Я скатился вниз, перепрыгивая через ступеньки, обшарил все укромные уголки и все возможные убежища. Все напрасно. И тут я вспомнил про записку, подсунутую под дверь седьмой квартиры. «Ваша девочка оказалась снаружи перед запертой дверью. Она у меня, на третьем этаже, в полной безопасности. Квартира номер тридцать два. Я полицейский».
