— Из армии?
— Не-а. Не из армии.
Ее глаза сузились.
— Из колледжа, что ли?
— Проучился семестр в штате Айова, но вышибли.
Она слегка одобрительно кивнула:
— Куда направляетесь?
Он выглядел совершенно безобидным, но точно такими же были и те киллеры из сериалов, о которых она читала в журнале «Нэшнл инквайрер».
— Приходилось водить грузовик?
— А то как же. И трактора тоже. Мои предки фермерствуют. У них ферма недалеко от Дюбюка.
— Меня зовут Хани Джейн Мун.
Он прищурился:
— Немного странное имя.
— В самом деле? Ну, мне не пришлось его выбирать, поэтому буду признательна, если вы оставите свое мнение при себе.
— Договорились. Меня зовут Гордон Деланис.
Хани знала, что последнее слово остается за ней, и не могла позволить себе ошибаться.
— Гордон, вы ходите в церковь?
— Не-а. Больше не хожу. Хотя и был методистом.
Методист, конечно, хуже, чем баптист, но тоже сойдет. Засунув большой палец руки в карман, она уставилась на него, всем своим видом давая понять, кто здесь главный.
— Мы с сестрой Шанталь едем в Калифорнию, там Шанталь должна участвовать в телевизионном шоу. Мы едем без остановок и должны быть там завтра к восьми утра, иначе пропустим то, что, похоже, является нашим последним шансом остаться на плаву. Только попробуйте что-нибудь отмочить, и я тотчас вышибу вашу задницу из этого грузовика. Вы поняли меня?
Гордон кивнул так неопределенно, что у Хани зародилось подозрение, что он, похоже, не более смышлен, чем Шанталь. Она повела его к машине и, когда они добрались, объявила, что вести будет он.
Посмотрев на нее сверху вниз, он почесал грудь.
— Кстати, а сколько вам лет?
— Скоро будет двадцать. И я только на прошлой неделе вышла из тюрьмы, где сидела за то, что прострелила голову одному типу, поэтому, если не хотите неприятностей, сидите смирно.
Он на это ничего не ответил, а просто забросил рюкзак за сиденье, потом заморгал, увидев Шанталь. Хани вскарабкалась на пассажирское сиденье, усадив Шанталь в середине. Парень включил передачу, и машина с ревом выехала на шоссе. Через какой-то миг Хани уже спала.
Несколько часов спустя ее что-то разбудило, и, увидав, как Гордон Делавис и Шанталь Букер строят друг другу глазки, Хани поняла, что совершила большую ошибку.
— Вы действительно очень красивая, — сказал Гордон, и его кожа под загаром приобрела розовый оттенок, когда он посмотрел на Шанталь.
Опершись локтем на спинку сиденья, Шанталь склонилась к нему, словно сушеница на ветру.
— Мне безумно нравятся мужчины с усами!
— Правда? А я уж подумывал сбрить их.
— Ах, ни в коем случае! Вы с ними прямо вылитый мистер Берт Рейнольдс.
Всю остальную дорогу Хани не сомкнула глаз. Голосок Шанталь стал прерываться от восхищения.
— Мне кажется, это так заманчиво, что вы едете автостопом через всю страну, просто чтобы узнать жизнь.
— — Полагаю, нужно все повидать, если хочешь стать настоящим художником, — отвечал Гордон. Он принял влево, обгоняя старую развалюху, гремевшую почти так же, как и их пикап.
— Никогда раньше не видела художников.
Хани не понравились нежные, сентиментальные нотки в голосе Шанталь. Не нужно им больше никаких осложнений. И почему это ее сестра обязательно кидается на каждого встречного парня? Хани решила, что сейчас самое время вмешаться:
— Неправда, Шанталь. А как насчет того человека, что приходил в парк делать роспись над «Домом ужасов»?
— Это не настоящее искусство, — насмешливо сказала Шанталь. — А Гордон — настоящий художник!
Хани нравилась роспись над «Домом ужасов», но ее вкусы в живописи носили более католический уклон, чем у большинства людей. Гордон бросил на Шанталь еще один страстный взгляд, и Хани решила поставить его на место.
— И сколько же картин вы написали, Гордон?
— Не знаю.
— Больше сотни?
— Ну, не так много.
— А больше пятидесяти?
— Скорее всего не больше.
Хани фыркнула:
— Не пойму, как можно называть себя художником, не написав и пятидесяти картин.
— Так ведь дело в качестве, — заметила Шанталь. — А не в том, сколько всего написано.
— С каких это пор ты стала таким крупным специалистом в живописи? Уж мне-то доподлинно известно, что тебя» привлекают лишь те картины, на которых есть голые люди!
