Поглядев на гостя поверх букета, Виола засмеялась.
— А вы забавная малышка, — лениво проговорил он.
— Почему? Потому что я люблю цветы?
— Предпочел бы, чтобы вы любили еще кое-что, — неторопливо проговорил незнакомец.
Виола оторвала розовый лепесток и улыбнулась, глядя на него.
— Если вы позволите, я пришлю вам цветы. У нас вся комната будет в цветах, если вы любите их.
Ею голос немного испугал Виолу.
— О нет, спасибо — этого букета мне вполне достаточно.
— Мне кажется, нет, — поддразнил он ее.
«Как глупо!» — подумала Виола.
Она внимательно поглядела на незнакомца и обнаружила, что не такой уж он баловень судьбы: близко посаженные глаза, к тому же слишком маленькие. Даже страшно подумать, что он может оказаться дураком.
— Чем вы занимаетесь? — торопливо спросила Виола.
— Ничем.
— Совсем ничем?
— А почему я должен чем-то заниматься?
— О, только не подумайте, что я вас презираю за это — просто это звучит слишком прекрасно, чтобы быть правдой!
— Что «это»? — Он подался вперед. — Что звучит слишком прекрасно, чтобы быть правдой?
Увы — что есть, то есть: незнакомец оказался дураком.
— Полагаю, поиски фрейлейн Шефер занимают не все ваше время?
— О нет. — Он широко улыбнулся. — Неплохо сказано! Ей-богу, нет. Я люблю кататься на лошадях. А вы любите лошадей?
Виола кивнула.
— Люблю.
— Тогда вы должны как-нибудь поехать со мной — у меня есть великолепная пара серой масти. Ну как?
«Красиво же я буду выглядеть в той своей единственной шляпке», — подумала Виола, а вслух сказала:
— С удовольствием.
Ему понравилась ее сговорчивость.
— Как насчет завтра? Сначала ланч, потом прогулка.
В конце концов, это всего лишь игра.
— Хорошо. Завтра я свободна.
Оба молчали. Потом незнакомец похлопал себя по колену.
— Почему бы вам не сесть сюда?
Виола сделала вид, что не заметила этого жеста и повернулась к столу.
— Мне и здесь хорошо.
— Нет, нехорошо, — поддразнил он ее. — Идите-ка сюда и усаживайтесь ко мне на колени.
— Ну нет, — искренне возмутилась Виола и поправила волосы.
— Почему нет?
— Потому что не хочу.
— Ну же, идите, — нетерпеливо повторил мужчина.
Виола отрицательно покачала головой.
— И не подумаю.
Тогда незнакомец встал с кресла и сам подошел к ней.
— Забавная кошечка!
Он протянул руку, собираясь коснуться ее волос.
— Нет, — сказала Виола и соскользнула со стола. — Думаю, вам пора идти.
Она была по-настоящему испугана, и в голове осталась лишь одна мысль: «Надо избавиться от него, и чем быстрее, тем лучше».
— Ну, на самом-то деле вы ведь не хотите, чтобы я ушел?
— Хочу. Я очень занята.
— Занята… И чем же такая кошечка занимается?
— Очень многим.
Ей захотелось вытолкать его из комнаты и захлопнуть дверь. Идиот… дурак… Какое жестокое разочарование.
— Отчего же кошечка сердится? — спросил он. — Может быть, она чем-нибудь расстроена? Я хочу сказать, — перешел он на серьезный тон, — может быть, у вас финансовые затруднения? Вам нужны деньги? Я могу дать, если хотите!
«Деньги! Жми на тормоз — и не теряй головы!» — сказала она себе.
— Если вы меня поцелуете, я дам вам двести марок.
— Ага! Вот это условие! А я не хочу целовать вас — я вообще не люблю целоваться. Пожалуйста, уходите!
— Да нет, любите. Точно любите.
Он крепко взял ее за руки повыше локтей. Виола постаралась вырваться и сама удивилась, когда поняла, что злится.
— Отпустите меня немедленно! — закричала она.
Рука незнакомца скользнула девушке за спину, и он, как железным прутом, прижал ее к себе.
— Говорю вам, отпустите меня! Еще недоставало! Я совсем этого не хотела, когда пригласила вас в комнату. Как вы смеете?
— Что ж, поцелуйте меня, и я уйду!
Виола чувствовала себя по-дурацки, уворачиваясь от идиотского улыбающегося лица.
— Не буду целовать! Грубиян! Не буду!
Каким-то образом ей удалось выскользнуть из его объятий, она отбежала и прижалась спиной к стене, тяжело дыша.
— Уходите! — запинаясь, проговорила она. — Ну же, убирайтесь!
В эту минуту, когда он не прикасался к ней, Виола его не боялась. Она упивалась своим гневом.
— Подумать только, я разговаривала с таким, как вы!
Незнакомец покраснел от злости. За приоткрывшимися губами показались зубы; совсем как у пса, подумала Виола. Он снова набросился на нее, еще плотнее прижал к стене, и сам прижался к ней всем телом. На сей раз вырваться было невозможно.
