Дождь, чуть ослабев, шел всю ночь. Володя спал беспокойно, слушая шелест и громыхание воды по железной крыше. Утро было ослепительным. Синее небо, ни ветерка, изредка вздрагивали листья, роняя капли. Только море тяжело раскачивало и с пушечным грохотом обрушивало на берег огромную волну. Володя со страхом начал обход виноградника – повреждения были, но не такие уж и страшные, как ему показалось вчера. До обеда подгребал он размытую землю, поднимал накренившиеся колья, а после обеда снова затянуло, и снова пошел дождь. И на следующий день, и на следующий – и так всю неделю. И когда установилась погода, просох виноградник, упруго колыхались разлапистые листья, под которыми зеленым горошком обозначились будущие виноградины, Володя наконец почувствовал себя выздоровевшим.
А уже нужно было делать вторую подрезку, прищипывание, очередную прополку, срезать волчки… Лето мчалось как сумасшедшее, и Володя не успевал за ним.
В начале августа приезжала жена с дочкой – привезла документы на развод, она уже работала в банке и готовилась снова процветать; на Володю смотрела с изумлением: «Ну ты, оказывается, и куркуль!» Дочка терпеливо ходила за отцом по винограднику, трогала кисти и косила глазом в сторону моря. Ездили в Ялту, на Ай-Петри, гуляли по Ливадии, катались на арендованном Володей катере к Ласточкиному гнезду. Володя слушал московские новости – их фирму перекупили какие-то барыги из Тюмени, Влада нашли убитым в его загородном доме, бывшая Володина квартира опечатана, был обыск, – и думал про утреннее открытие: в дальнем углу балки, за дорогой по винограду поползла белая плесень, надо срочно найти совхозного агронома, он недавно предупреждал Володю и предлагал какую-то жидкость для опрыскивания.
Через неделю жена с дочкой отплыли из Ялты в круиз по Средиземноморью, а слегка затосковавший от вынужденного безделья Володя вернулся, наконец, на виноградники.
Виноград уже розовел, лиловел, гроздья наливались, и появилась новая забота – гонять с виноградника местных подростков и отдыхающих.
Как раз тогда и появились Сергей и Энвер. Два молодых армянина, как показалось Володе, ждали его во дворе.
– Вы хозяин?
– Да.
– Хотим предложить услуги по охране вашего хозяйства.
– То есть крышу? – спросил Володя.
Те усмехнулись.
– Если нравится, считайте, что крышу. И, кстати, крышу надежную. Но на самом деле мы ищем работу и временное жилье. Адом у вас просторный, думаем, не стесним.
В их взглядах Володя не почувствовал знакомого по Владу и его браткам холодка.
– Ну что, живите, – сказал Володя.
Ситуация разъяснилась быстро – крымские татары. Сергей из Ташкента, Энвер с Урала. «Скоро все мы будем в Крыму, – сказал Сергей, – решение наверху уже почти принято». По вечерам ребята обходили виноградники, днем же неумело, но с воодушевлением пытались помогать Володе. Время от времени Сергей уезжал в Симферополь, иногда он принимал у себя на первом этаже гостей – церемонно вежливых и неразговорчивых мужчин.
– Не боишься их? – спросил встретившийся в поселке Юра.
– Да нет. Вроде хорошие ребята. Старательные.
– В том-то и дело. Оттяпают у нас Крым… А что с виноградом собираешься делать? Скоро убирать.
– Даже думать об этом боюсь.
Но все разрешилось само собой. Однажды к вечеру по дороге через виноградник спустилась старуха с детской коляской:
– Винограду не продадите?
– Да он вроде как еще не вполне созрел.
– Я знаю, как выбирать.
– Выбирайте.
Первым движением Володи было отказаться от предложенных денег, но он тут же устыдился: что за дешевый гонор – это ж плата за твою работу.
А на следующий вечер с горы уже спускался целый караван с тележками и колясками. Володя выделял им участки для сбора и потом, определив на глаз собранное, принимал деньги. Сергей с Энвером в это время гоняли подростков и молодух, пробиравшихся со своими тележками к винограднику в отдаленных местах.
Купоны почти ничего не стоили, и Володя брал их как некое условное обозначение его взаимоотношений с рыночными женщинами, но через неделю обнаружил, что безвесные почти бумажки начали образовывать вполне реальную сумму.
