Дальнейшая стрельба превратилась для меня в пальбу по стоячим мишеням. Единственное, что меня ограничивало, это крепость моих связок и механика оружия. Восприятие мое разогналось до таких высот, что я мог проводить взглядом каждую пулю, которую выплевывал мой револьвер. Описать словами это просто невозможно. Могу только сказать, что спецэффекты фильма «Матрица» даже близко не стояли с тем, что я испытываю в такие моменты.
Внимательно следя за прилагаемыми усилиями, чтобы не нанести себе ненароком травму, перебарывая небывало сильное сопротивление атмосферы, я терпеливо дожидался очередного удара бойка по капсюлю и поворота барабана, наставлял ствол на следующую цель и снова жал на спуск.
Расстреляв четыре патрона, я внимательно наблюдал за реакцией нападавших и ждал от них ответных действий. Двое с моей стороны, включая инициатора, лежали на земле, держась каждый за свою грудную клетку, третий все еще стоял на полусогнутых ногах, но тяжело опирался на капот моей машины, даже не пытаясь рыпнуться. А последний, поймав резиновый подарок куда-то в область солнечного сплетения, сейчас скорчился со стороны пассажирской двери, так что мне были видны только его поджатые колени.
Если бы не мой дар, то я, отвлекшись на все еще стоявшего мужика, мог и упустить тот момент, когда, без сомнения, главный инициатор этих грубых разборок потянулся к кобуре. Ну а так я без особого труда успел заметить движение его руки и метко выпустил последнюю пулю ему в тыльную сторону ладони.
Верно поняв такой недвусмысленный намек, разевая рот в неслышимом мне под действием ускорения крике, верзила отдернул руку, зажимая пострадавшую конечность, и больше неверных движений не совершал.
Убедившись, что никто больше не пытается сделать что-нибудь такое, что могло бы повредить моему здоровью, я прикрыл глаза и сосредоточился. Мысленно я представил, как обхватываю все жгуты чужой боли, что вьются вокруг меня сплошным вихрем, отрываю их от себя и отбрасываю прочь. Глубокий вдох, и я, распахнув глаза, выныриваю из состояния боевого транса.
Все еще окружавшие меня болезненные флюиды продолжали ластиться ко мне, словно голодные кошки. Они тянулись, пытаясь пробраться внутрь меня, обещая подарить невообразимые впечатления, ощущение могущества и превосходства. И я знал, что они не обманывают. Я был готов в любой момент поддаться на их уговоры и при малейшей опасности снова нырнуть в тот красочный мир, где я был настоящим сверхчеловеком.
Цвета вернулись в норму, потеряв насыщенность и четкость, а до слуха донеслись разноголосые стоны и ругань. По моим разогнанным ощущениям, прошло минуты четыре. А на самом же деле вся разборка заняла не более пятнадцати секунд, из которых я отстрелялся максимум за две. Пожалуй, я теперь могу считать самой быстрой рукой на Диком Западе, хе-хе! И я говорю про стрельбу, а не о том, что вы подумали!
– …дор паршивый! С-с-сука! – донеслось до меня шипение распластанного по земле недавнего оппонента. – Я тебе отвечаю, тебя кончат! Ты, гондон, не знаешь, на кого залупнулся!
Его подельники стонали в три голоса, но в мой адрес предпочитали не отпускать никаких комментариев.
Неспешно, даже слегка вальяжно, я подошел к скорчившемуся на земле бугаю и присел перед ним на корточки, выпуская немного своей Силы, которая поднимает мертвых и заставляет седеть живых одним только своим касанием. Глядя прямо в глаза испуганно замолкшему громиле, я сделал всего лишь одно короткое предупреждение:
– Если ты еще раз в мою сторону дернешься, то все закончится для тебя гораздо хуже, чем сейчас. Ты понял?
Здоровяк всем своим видом попытался продемонстрировать, что понимания мы достигли в этом вопросе абсолютного. Мелко и часто кивая, он, кажется, даже забывал дышать.
Поднявшись и напоследок окинув взглядом наше небольшое поле боя, я крутанул на пальце опустошенный травмат и уселся в машину. Хищно заурчал мощный мотор, и, объезжая оставленный посреди дороги «гелик», я вырулил на шоссе.
